Неудивительно, что уснуть не получилось. Джеремайя не особо и пытался. Сидел с прикрытыми глазами в кресле, не раздевшись.
От раската грома Джеремайя вздрогнул. В голову закралась дурацкая мысль: этот звук мог скрыть выстрел. Охранников всего трое. Гарри сидит у лестницы. Двое других держат двери. Причем янки — парадную северную, а конфедерат — заднюю южную. Символично.
Новый раскат грома. Джеремайю потянуло вниз: убедиться, что всё в порядке, никто не умер. И посмеяться над собственной паранойей. Он уже поднялся с кресла, когда дверь кабинета отворилась.
Мистер Дадли, выходит, тоже почувствовал неладное. Он махнул левой рукой — мол, сиди, Смит. Затем указал на дверь комнаты дочери. В правой руке мистер Дадли держал револьвер.
Джеремайя понимал: в бою от безоружного толку нет. Самое полезное, что он мог при случае сделать — позвать на помощь, если таинственный враг проберется к Элис. Залезет по фасаду в окно, например… Но понимать и делать — разные вещи. Поколебавшись, юноша направился вниз — туда, где уже скрылся в темноте мистер Дадли.
Гарри Мак лежал под лестницей. Лежал так, что сразу ясно: мёртв.
Губы Джеремайи сами собой зашептали молитву, но рука уверенно потянулась к торчащему из глаза наёмника ножу. «Аминь!» — с трудом Джеремайя извлек клинок из раны. Не то чтобы он всерьез рассчитывал справится там, где погиб матёрый ветеран. Но Господь не станет помогать тому, кто сам себе не помогает: так учил Джеремайю отец.
Со стороны парадных дверей раздались выстрелы. Ни о чём не успев подумать, юноша бросился туда.
Охранник-янки тоже был мёртв. Кровь, кажущаяся во мраке чёрной, залила всю грудь и растеклась под телом лужей, напоминающей паука.
Джеремайя сам удивился тому, как бодро начал анализировать ситуацию. Если нападавший — один, то он проник в дом через задние двери. Прирезал южанина, потом метнул нож в Гарри. Бросившегося на помощь северянина застрелил — выходит, гром и правда скрыл выстрел. Не почудилось!
Но наверх враг не пошёл. Понял, что мистер Дадли готов к встрече? Решил выманить? Тут уж юноша затруднялся судить, но ноги несли его к парадному входу.
Выстрел. Ещё. И ещё. И снова.
Уильям Дадли стрелял с крыльца: лихо палил из двух револьверов. Пусть военные подвиги остались в прошлом, начальник Джеремайи слыл одним из лучших стрелков Бостона. По крайней мере — среди гражданских. Юноша понадеялся, что мистер Дадли уже прикончил мерзавца.
Увы. Улица была пуста: нападавший скрылся. Джеремайя будто видел на земле кровь, но тут не поймёшь: может, просто размытая дождем грязь.
Дадли с досады пнул кованые перила и чрезвычайно грязно выругался. Он никогда не был образцом манер, что и говорить, однако таких выражений юный Смит от босса прежде не слыхал. Чуть успокоившись, мистер Дадли обернулся к Джеремайе. Он был бледен и нервно покусывал губу.
— Смит, я тебе что сказал?! Где сидеть? Кого стеречь?!
— Сэр, я…
— Ай… Ладно. Слушай-ка меня очень внимательно. Завтра в Сент-Луис отходит корабль. Возьмёшь Элис и уплывёшь с ней. По-тихому. Без вещей. Так, чтобы никто не заметил. Уведи её сейчас же: в порту есть охрана. Там безопасно.
— А…
— А у меня остались дела в Новом Орлеане. И это не Хаммерман — тут уж ты мне не помощник.
Похоже, только теперь мистер Дадли заметил блеск клинка в руке Джеремайи.
— А это у тебя что?
— Это нож.
— Господь всемилостивый… нож! Ростбиф резать собрался?
Уильям Дадли протянул Джеремайе один из своих револьверов. Как ни странно, юноша знал, что это за оружие: армейский «Кольт» модели 1860 года, настоящая легенда недавней войны. Эту легенду Джеремайя, конечно, впервые держал в руках.
Чем-то происходящее напоминало крещение. Только Джеремайя принимал теперь не Христа в свое сердце — а ответственность за любимую.
Всё-таки Элис была восхитительной девушкой и истиной Дадли — ни истерики, ни криков. В ответ на новость о срочном отъезде сказала лишь одно:
— А отец?
— Мне кажется, с ним мы… ты в опасности. Мистеру Дадли проще справиться одному. Он знает, что делать.
Джеремайя понятия не имел, сказал он правду или ободряющую ложь — однако Элис поверила, а это главное. Она не привыкла сомневаться в отце. И была гораздо смелее, чем можно подумать по этому ангельскому личику.
Девушка даже не закричала при виде тел: лишь почти беззвучно ахнула. И только обнимая отца, возможно — в последний раз, позволила себе немного слёз.
***
Улицы были пустыми — удивительно пустыми для, казалось бы, никогда не затихающего города. И мрачными. В каждой тени чудилась угроза. Несколько раз они меняли маршрут, едва завидев вдалеке людей. Как знать, есть ли у таинственного врага сообщники?
Элис послушно следовала за Джеремайей, крепко сжав его руку. При других обстоятельствах юноша был бы тому счастлив, однако…
Порт был уже близко. Из-за угла послышались пьяные крики и песни: похоже на загулявших моряков, но Джеремайя снова решил свернуть. Перестраховаться. Да и потом — пьяная компания могла представлять угрозу. Пусть меньшую, чем ночной убийца, но всё же.
Джеремайя сразу понял, что переулок выбрал неудачно. Уж лучше пьяные моряки! Тёмные фигуры, что преградили дорогу, явно оказались здесь не случайно. Джеремайя метнулся, увлекая Элис за собой, однако путь к отступлению тоже был закрыт. И оттуда к паре приближали люди, не кажущиеся дружелюбными.
Стучать в двери ближайших домов Джеремайя счёл пустой тратой времени. Город ныне — что твоя пороховая бочка, совсем недавно на улицах Нового Орлеана погибли сотни людей. Никто не полезет не в своё дело.
Поэтому Джеремайя достал револьвер.
— Элис, я попробую их задержать, а ты…
— Мистер Смит! Мистер Смит! Разве мы похожи на врагов?
Вообще-то да: были похожи, даже очень. Что делать? Стрелять в них первым? Или для начала — в воздух? Это значит — минус патрон, останется всего пять. А эти незнакомцы — их сколько? Пятеро ли? Кажется, больше… и придётся ещё стрелять без промаха, что Джеремайе едва ли под силу.
Вот тьме вспыхнул огонёк сигары.
— Мистер Смит! Настоятельно просим вас последовать с нами в El Baron.
Перед юношей и девушкой не стоял сам Барон, однако по говору было ясно: негр.
— Поверьте, мистер Смит: если Барон намерен причинить зло человеку, он делает это куда более изящно. И собственными руками. Вам нечего бояться!
Джеремайя ещё колебался, но тут вмешалась Элис.
— Не надо, Джерри. Пожалуйста! Мне кажется, они правда друзья…
Джеремайя сдался — и быстро понял, что это было мудрое решение. Негры в старых, но когда-то очень дорогих и красивых костюмах, сопроводили его с Элис в бар вежливо. Хотя и настойчиво.
El Baron оказался на удивление немноголюден — как и улицы Нового Орлеана. Музыка играла негромко и почти сонно. За стойкой на первом этаже сидела сама Бриджит: неспешно беседовала с Дядюшкой Чичо и потягивала ром. Сразу было видно — стакан далеко не первый, однако к гостям ирландка направилась вполне уверенной походкой.
— Бедная моя девочка!.. — Бриджит обняла Элис и даже поцеловала в щёку. — Тяжёлый вечер, и ты совсем продрогла. Немного крепкого чая тебе не помешает!
— Чай сейчас не поможет, мадам. Лучше виски.
Такого и Джеремайя услышать от Элис не ожидал. Он опешил, а Бриджит звонко рассмеялась.
— Ого! Я не ошиблась в тебе, Элис! Дело-то не только в любви к французскому, в любви к этому прекрасному городу. Оказывается, есть в тебе много ирландского! И мало английского. Уж прости, но вот англичан мне любить совершенно не за что. Чичо! Виски для юной мадемуазель! Не бойся, дорогая. Здесь тебя никто не тронет.
— Кроме ваших людей, мадам?
Элис всегда была доброй и милой — по крайней мере, на глазах у Джеремайи. Он теперь говорила она твёрдо, с вызовом: давая понять, что не боится. Хотя наверняка боялась. Бриджит это явно понравилось — как и юноше.
