Молчали халдейские мудрецы. Безмолвствовал и Даниил, застывший в изумлении.
И тогда к нему обратился Навуходоносор:
— Да не смутит тебя, Даниил, мой сон и смысл его. Ведь ты в царстве моем мудрее всех.
— Врагам бы, о царь, этот сон, ненавистникам твоим смысл его, — начал Даниил.
По лицу Навуходоносора разлилась бледность, и ужас охватил халдейских мудрецов.
— Древо, тобою увиденное, — продолжил Даниил, — ты сам. Посланец, тебе явившийся, произнес приговор Всевышнего. И точно будешь ты отлучен от людей и со зверями полевыми станешь жить. Будут тебя, как вола, потчевать травою и поить росою небесною все семь лет, пока ты не постигнешь умом, что царство человеческое подвластно одному Всевышнему, и Он дарует его, кому хочет. Корень же древа будет в знак того, что власть земная вернется к тебе, познавшему власть и волю небесную.
И все, сказанное Даниилом, исполнилось в точности. Год спустя Навуходоносор был отлучен от людей и стал питаться травой и пить росу небесную, так что все тело его покрылось перьями, как у орла, а ногти на руках и ногах превратились в когти.
Лишь по истечении семи лет к нему вернулся облик человеческий и рассудок, и он речью разумною прославил Вечноживущего и царство Его из рода в род.
Пир Валтасара [372]
Царь Валтасар устроил великое пиршество для тысяч вельмож своих и, сидя перед ними, пил вино. И когда оно ему ударило в голову, он приказал выставить напоказ золотые и серебряные сосуды из храма Иерусалимского, которые привез его отец Навуходоносор. И их принесли, и из них пили царь и вельможи его, жены и наложницы. Пили они и славили своих идолов, золотых и серебряных; и медных, и железных, и деревянных, и каменных.
И вдруг перед ними на стене, побеленной известью и освещенной многими светильниками, появились пальцы руки человеческой и начали выводить письмена, черным по белому.
Изменился царь в лице. Смешались мысли его. Задрожал он всем телом, и колени его стали биться одно о другое. И вырвался крик из его уст:
— Где вы, мудрецы и гадатели вавилонские?!
Когда их привели, царь сказал:
— Кто из вас прочтет эту надпись и объяснит ее значение, будет одет в багряницу, получит золотую цепь на шею и станет третьим правителем в моем царстве.
Уставились мудрецы и гадатели на написанное, но ничего не смогли сказать.
И тогда вступила в дом пиршества царица, мать Валтасара, и, узнав, что вызвало бледность сына своего, сказала:
— Живи, царь, во веки веков, да не смущают тебя мысли твои, и да не изменится вид лица твоего. Есть в твоем царстве муж, в котором обитает Божий Дух. Имя ему Даниил. Отец твой испробовал его силу и назначил старшим над гадателями.
Так был приведен Даниил в дом пиршества, и ему было приказано прочесть надпись на стене и объяснить, что она значит, и обещано то же, что мудрецам и гадателям вавилонским.
Поклонившись, Даниил сказал:
— Дары твои, царь, пусть останутся у тебя. Награды отдай другому. А надпись я прочту и объясню ее значение. Ты, Валтасар, не понял уроков, преподанных нашим Господом отцу твоему Навуходоносору. Он даровал ему царство, величие, честь и славу. Когда его сердце вознеслось, а дух ожесточился надменностью, отлучен он был от людей и жил среди волов [373], пока он не осознал того, что над царством человеческим имеется власть Бога Всевышнего, и царем становится лишь тот, кто Богу угоден. Ты же, Валтасар, восстал против Владыки Небес, приказал доставить сосуды из дома Его и пил из них вместе с другими вино и славил идолов, которые не видят, не слышат, не чувствуют, не понимают. Бога же твоего, в руке у которого дыхание твоей жизни и все пути твои, не прославил. За это послана тебе от Него рука и начертана эта надпись. Вот ее слова: «Мене, мене, текел, уфарсин». Вот их значенйе. Мене — исчислил Бог дни царства твоего и определил ему конец. Текел — ты взвешен на весах и найден легким; уфарсин — разделено царство твое между мидянами и персами.
Тогда же по повелению Валтасара возложили на Даниила багряницу и золотую цепь, провозгласили его третьим в царстве.
В ту же ночь Валтасар был убит и власть перешла к царю Мидии [374].
Четыре зверя [375]
На первом году правления Валтасара, царя Вавилона, Даниил увидел сон и пророческие видения на ложе своем. Тогда же он его записал и изложил содержание.
Было дано Даниилу слово, и он изрек: «Вот! Четыре ветра небесных [376] взбудоражили великое море. Четыре не похожих друг на друга зверя [377] поднялись над морем. Первым был зверь наподобие крылатой львицы [378]. Я видел, как у нее вырвали крылья, и как она была поднята над землею, и как ее поставили на ноги, как человека, и как ей дали человеческое сердце. Вот. Еще зверь наподобие медведицы [379], прислонившейся к львице. Три нароста у нее между зубами. Ей было велено: «Встань и жри больше мяса!» Вслед за нею вот что я увидел: зверя наподобие пантеры [380]. На ее спине четыре птичьих крыла и четверо уст у нее. Ей была дана власть. После нее среди ночи предстал в видении четвертый зверь [381], чудовищный, ужасный, самый могущественный. У этой самки было четыре зуба железных. Она пожирала, она сокрушала, а то, что оставалось, растаптывала. В отличие от прочих у нее было десять рогов. Я вглядывался в эти рога, и вот появился между ними другой рог, поменьше [382], и три прежних рога у нее были вырваны. И вот глаза у него человечьи, и была у него пасть кричащая. Я увидел:
Были поставлены троны,
И старец [383] сел.
Одеяние его было бело как снег.
Волосы на голове как чистая шерсть.
Трон его был как пламя.
Колеса — пылание огня [384].
Перед ним текла и била ключом огненная река.
Тысячи тысяч служили ему,
Мириады мириад стояли перед ним.
Суд сел [385].
Развернуты свитки.
И я увидел, как за высокомерие слов, произнесенных рогом, зверь был убит, и как тело его было сожжено и предано пыланию огня. Что касается других зверей, то у них была отнята власть и жизни их были определены время и конечный срок. И вот что я увидел в ночных видениях:
С облаков небесных [386] как бы шел Сын человеческий [387].
Он приблизился к старцу
И был подведен к нему.
И ему были даны
Могущество, слава и царство,
Чтобы все народы, племена и языки ему служили.
Чтобы его царство было царством вечным
И чтобы оно не прекратилось и не разрушилось.
Во рву среди львов
Я в львиный ров и в крепость погружен,
И опускаюсь ниже, ниже, ниже.
Под этих звуков ливень дрожжевой
Сильнее льва, мощнее Пятикнижья.
О. Мандельштам
