- Он говорит правду? И бедняк ответил:
- Что вы, господин судья! Не верьте ему. Он еще скажет, что и эта одежда принадлежит ему.
Богач не дал ему договорить и закричал:
- Теперь ты, может, скажешь, что и эту одежду не я купил тебе?
Тут судья сказал богачу:
- Что за вздор ты несешь! Теперь ты уже говоришь, что и его одежда принадлежит тебе. Ясно, что твое обвинение - ложное. И судья вынес приговор в пользу бедняка.
Так рассказывают [cxiv] .
Амхарская, 22, 183
ОБ УЛОВКАХ СУДЕЙ И ТЯЖУЩИХСЯ
Жили два человека. Одного звали Саокае, другого - Пеалоу. Пеалоу был искушен в науках волшебства и часто с помощью своих познаний присваивал чужое добро.
Однажды пошел Саокае охотиться и убил баклана. Увидел Пеалоу, что Саокае вернулся с добычей, и захотелось ему баклана отнять. Думал он, думал и решил так:
- Если Саокае не догадается со мной поделиться, я его засужу.
Разделил баклана Саокае, часть сварил, часть зажарил, все сам съел, о Пеалоу и не вспомнил. Пошел Пеалоу к судье и говорит:
- Когда мой отец тяжело заболел, он предупредил меня, что в следующем своем рождении он будет бакланом. Сегодня Саокае убил и съел моего отца. Пусть он мне теперь пеню платит.
Саокае заявил судье:
- А мои родители предупредили меня, что в следующем рождении они рыбами станут, как и все мои предки. Поэтому я истребляю зверей и птиц, которые питаются рыбой. А если подобные
звери и птицы в прошлых рождениях были людьми и потомков оставили, пусть эти потомки платят мне пеню за убийство моих сородичей.
Судья не знал, как разобраться в таком сложном деле, и повел спорщиков к королю. Пеалоу, понимая, что дело его проиграло, рассказал все королю и напоследок заявил:
- Саокае убил нездешнего баклана. Этот баклан залетел издалека. Да будет это принято во внимание. Король спросил:
- А твой отец - баклан, проживающий в наших краях, чем питается? Ест ли он крабов, улиток или рыбу?
- Он ест рыбу.
- Если так, - сказал король, - то Саокае прав, и твой отец действительно истребляет его предков.
II король объявил, что Пеалоу должен стать рабом Саокае.
Кхмерская, 89, 324
Однажды три товарища отправились в чужую страну. Они вошли в деревню и остановились на ночлег у одной старухи. Пожелав помыться в бане, они ей сказали:
- Приготовь нам все, что необходимо для купания. Она все приготовила, забыла лишь положить гребень. Путники доверили старухе свои деньги, наказав, однако, не отдавать их ни одному из них в отдельности, но лишь всем троим вместе.
Когда они заметили, что среди вещей отсутствует гребень, они послали за ним к старухе одного товарища. Тот же, придя к ней, сказал:
- Мои спутники просили сказать тебе, чтобы ты отдала мне деньги.
Старуха ответила:
- Я не дам денег, пока вы все трое не соберетесь вместе. Он сказал:
- Сами мои товарищи велят тебе дать мне деньги. Она встала возле двери, ведущей в баню, он же вошел к своим товарищам и сказал им:
- Старуха стоит за дверьми. Тогда они крикнули:
- Дай ему, старуха!
Она вынула деньги и вручила ему, а он, взяв их, скрылся. Товарищи долго ждали, пока он принесет гребень, но он не показывался.
Тогда явилась к ним старуха и сказала:
- Пришел ваш товарищ за деньгами, и я их ему дала, так как вы сами крикнули мне: "Дай ему, старуха!" Они сказали:
- Мы ему велели принести гребень. Старуха возразила:
- Он потребовал от меня денег.
Тогда они схватили старуху и повели ее к судье [...]
- Господин, [ - сказали они, - ] ты должен знать, что нас было трое и мы наказали ей ни одному из нас в отдельности денег не отдавать, но лишь тогда вернуть их, когда мы все трое явимся к ней.
И решил судья, что она должна вернуть им деньги. Старуха вышла весьма опечаленная, вся в слезах. И повстречал ее пятилетний мальчик.
- О чем ты плачешь, бабушка? - спросил он. Она ответила:
- Оставь меня в моем горе.
Но малыш был настойчив и не оставил ее в покое до тех пор, пока она не рассказала ему обо всем. Тогда он спросил:
- Дашь ли ты мне одну зузу* на покупку орехов, если я помогу тебе?
Она сказала:
- С большой охотой, если только ты мне поможешь.
- Вернись к судье, - сказал мальчуган, - и скажи ему следующее: "Мой господин, ты должен знать, что трое дали мне эти деньги на хранение, приказав вернуть им лишь тогда, когда все трое будут в сборе. Так прикажи им привести своего товарища. Когда они соберутся вместе, все втроем, я отдам им деньги".
Старуха вернулась к судье и говорила с ним так, как научил ее мальчик. И спросил судья тех двоих:
- Так ли обстояло дело, как рассказывает старуха?
- Так, - ответили они. Тогда судья сказал:
- Приведите третьего товарища, и вы получите ваши деньги [cxv]
Сирийская, 79, 70
Один человек нес на продажу пампельмусы, привязанные к двум концам коромысла. Его путь лежал мимо суда. Человек зашел в него и присел отдохнуть в зале.
Через несколько минут послышался какой-то шум. Судья спросил:
- Что это за звуки?
- Господин, - отозвался продавец пампельмусов, - это шум катящейся повозки.
- Нет, - возразил судья, - это не повозка. Человек упорствовал:
- Это, безусловно, повозка.
- Если это окажется не повозка, то какое наказание ты готов понести? спросил судья.
- Если это не повозка, господин судья, можете отрубить мне голову! Но если это действительно повозка, то что вы дадите мне, господин?
- Я дам тебе денег.
Шум приближался. Судья приказал, чтобы этот предмет остановили перед зданием суда; он сам вышел на улицу и спросил у возницы:
- Как это называется?
- Это называется дышлом.
- А это?
- Колесом. .
- А вот это?
- Ступицей.
На дальнейшие вопросы судьи возница отвечал названиями других частей повозки.
- Я много спрашивал, - заключил наконец судья, - но я не слышал ничего, что назвали бы повозкой. Иди, тебе отрубят сейчас голову!
Продавец пампельмусов очень испугался. Он попросил:
