— Слишком юн ты, отрок, чтоб говорить так дерзко со мной, — возмутился старец.
Но, устыдясь невежества своего, взял он идола и, сполна заплатив, собрался идти из лавки. Окликнул его Аврам:
— Скажи, почтенный, сколько лет тебе?
— Семьдесят, как рожден, — отвечал покупатель.
— И не стыдно тебе, прожившему столько лет, поклоняться идолу однодневному и, словно старшему, почести ему воздавать? Ведь только вчера слепил отец мой его из глины.
Бросил наземь покупку разгневанный покупатель, забрал свои деньги и ушел с торжища.
А потом какая‑то женщина принесла идолам в подношение полную миску муки просеянной. Принял дар от нее Аврам. Но едва она удалилась, взял он палку и сокрушил истуканов. Оставил лишь одного и в руки ему палку вложил.
Когда вернулся отец и увидел, что идолы перебиты, спросил Аврама он: как могло случиться такое? Отвечал ему тот:
— Принесла женщина в дар миску муки и просила меня идолов накормить. Но едва по обряду начал я жертвовать им, заспорили те меж собой, кому из них прежде пищу вкушать. И дошло до драки у них. Встал тогда самый крупный идол и разбил остальные кумиры палкой, той как раз, что в руках он держит.
— Издеваешься ты надо мной! — закричал Фарра. — Горе мне! Распоследним глупцом меня сын считает! Да разве могут они…
— Так вдумайся же, отец, в собственные слова, — отвечал ему Аврам.
Суд Нимрода
Но не стал больше слушать сына разгневанный Фарра, ибо была среди тех кумиров фигурка царя, и боялся Фарра, что увидят ее соседи разбитой. Схватил он тотчас Аврама и повел на суд к царю Нимроду, дабы избавить себя самого и дом свой от лютой казни. И когда предстали они перед ним, спросил юношу царь, услыхав, что сделано Аврамом:
— Как дерзнул ты священных идолов уничтожить? Ведь и я приношу им жертвы! Покорны мне через то люди и звери, послушны воле моей планеты, трепещут ветры передо мною, подвластно солнце моим приказам, и нет ничего сокровенного для меня на свете.
Озарил Господь в тот же миг мудростью Аврама, и ответил он так царю:
— Встает всегда, о великий царь, на востоке солнце, а садится на западе. Прикажи ему завтра на западе встать, а сесть на востоке, и поверю тогда, что истинный ты господин вселенной. И еще об одном прошу: открой, что замыслил я и что теперь собираюсь сделать?
Смутился от слов Аврама Нимрод и не знал, как ему быть.
— Не ищи ответа, властитель, — сказал Аврам. — Истуканы твои не боги, и сам ты не бог, а иначе сумел бы спасти от смерти отца своего. Но не по силам тебе такое, да и сам обречен ты смерти.
Рассвирепел Нимрод, услышав это, и объявил отцу Аврама:
— Дерзостью и делами своими заслужил сын твой жестокой кары, и потому будет сожжен. Но пощажу я его, если поклонится он огню.
— Не разумнее ли воде поклониться? Ведь она сильнее огня? — спросил Аврам.
— Хорошо, поклонись воде, — отвечал Нимрод.
— Не почтить ли мне облака, ведь они источают воду?
— Пусть так и будет, кланяйся облакам!
— Но облака ветру покорны…
— Довольно! — прервал Аврама царь. — Бросить его в костер!
Повели Аврама на казнь двенадцать стражей, но к костру приблизиться не смогли. Опалило их пламя, сожгло и тела и одежды. Сгорели даже веревки, которыми Аврам был связан. Сам же юноша невредим остался. Приказал тогда царь, чтобы швырнули другие слуги Аврама в костер. Гневался Нимрод, но приказа его исполнить никто не мог.
И явился тут Нимроду Мастема. Распростершись ниц перед ним, попросил веревок и бревен, обещал катапульту построить, чтобы издали можно было Аврама в костер бросить. Согласился Нимрод и выдал демону все, что требовал тот.
И когда построили катапульту, брошен с нее был отрок в огонь палящий. Но воззвал к Всевышнему Аврам, и тотчас погасло пламя. Появились на бревнах листья, а потом — цветы и плоды. Невредимым сошел с костра Аврам. И восславили Бога его все, кто был вокруг.
Смерть Авраама [403]
Когда исполнились сроки земной жизни праотца Авраама, послал Бог за его душой архангела своего. Приняв облик чужеземного странника, явился архангел Михаил Аврааму в поле. И, заметив утомленного путника, позвал благой патриарх его к себе в дом. Но когда шли они мимо рощи, услыхал Авраам, понимавший язык деревьев, что поет о нем печальную песнь тамариск и все триста тридцать одна его ветвь стенают горько [404]. Приведя же гостя домой, принялся Авраам омывать ему ноги и молвил тихо Исааку: «Видно, в последний раз я делаю так».
Услыхал архангел слова Авраама, и покатились слезы из глаз его. Превращались они, падая наземь, в драгоценный жемчуг. Дивился чуду этому Авраам и жемчужины подбирал, дух же его скорбел, ибо понял старец, кто перед ним и зачем он послан.
Но не стал забирать души Авраамовой Михаил. Вознесся он перед заходом солнца на небеса, чтобы петь вместе с хором ангельским осанну Всевышнему, и сказал Господу, что не может душу добросердного старца забрать. Положил тогда Всемогущий Бог возвестить Аврааму о скорой смерти через сына его Исаака.
И приснилось в ту ночь Исааку, что умрет вскоре его отец. Проснулся в ужасе он и, увидев, что не спит опечаленный Авраам, поведал ему о том, что во сне видел. Припомнив, как пел ему тамариск, как сияли небесным блеском ноги у гостя, как сыпался жемчуг из глаз его, заплакал тихо Авраам, и зарыдал вместе с ним Исаак.
Услыхав их плач, пробудилась Сарра. А когда рассказали ей о пророческом сне Исацка и чудесах, явленных Аврааму, горестно вздохнула она и призналась:
— Разглядела и я во вчерашнем госте одного из трех, что вкушали у нас под Мамврийским дубом. Но не было прежней радости в сердце моем.
И едва замолчала Сарра, явился внезапно пред ними архангел в сиянии славы. И загремел голос его:
— Предстою я пред ликом Божьим и послан Всевышним за твоей душой, Авраам, ибо исполнились сроки твои земные.
Но не хотел умирать патриарх и не отдал душу.
Вознесся вновь к престолу Господа Михаил. И велел Творец возвестить Аврааму, что никто из родившихся на земле не избегнет смерти, но в награду за верность свою не вкусит благой патриарх от предсмертных мук, ибо проверена десять раз [405] любовь его к Богу.
И когда возвестил Аврааму архангел волю Господню, покорно принял ее патриарх и лишь о том просил, чтоб увидеть ему перед смертью весь мир, сотворенный единым Словом [406].
Внял просьбе его Господь, и покрыло тотчас светлое облако Авраама. Вступил он на небесную колесницу, и вознесли херувимы его в горние выси. А возницею был при нем гость вчерашний.
Понеслась сперва колесница к западу, к реке, называемой Океан. И увидал Авраам столько злодейств на земле, что, ужаснувшись, просил архангела Михаила наслать на злодеев зверье лесное и огонь небесный.
Сделал так Михаил, и погибли грешники в страшных муках. Но загремел вдруг голос с высот: «Остановись, архангел Мой Михаил! Ибо безжалостен Авраам к людям. Если увидит он все зло, сущее на земле, уничтожит созданный Мною мир. Но не спешу Я карать грешников, дабы каждый из них раскаяться мог».
Направил тогда Михаил колесницу к востоку. И увидел там Авраам двое ворот. Сидел подле них богоподобный Адам, окруженный ангельским сонмом, и проходили одна за другой перед ним души умерших. Те, кто грешил при жизни, шли в широкие ворота, и лишь немногие в узкие проходили — те, кто совсем грехов не имел. И узрел Авраам за первыми воротами карающих ангелов. Проверяли они по книгам Еноха, сколько добра и зла сотворил каждый, и на весах измеряли деяния их. Если больше доброго совершил человек, находилось место ему в саду эдемском, но, если злые дела весили больше, ждали его вечные муки. Когда же поровну тех и других дел сотворила душа, очищал немедля от скверны ее огнем ангел Докиэль.
