Уже роковое мгновенье настало!
Тогда-то, в испуге, изверясь в надежде,
Увидела путника в красной одежде.
С петлею в руке и в короне блестящей
Смотрел на Сатьявана страх наводящий
Глазами, налитыми жаркою кровью,-
Не тог ли, кто участь готовил ей вдовью?
Царевна сложила молитвенно руки
И молвила голосом горя и муки:
"Ты мощи нездешней явил мне высоты.
Я вижу, ты — бог. Назови себя: кто ты?"
И был ей ответ: "Савитри дорогая,
За то, что живешь ты, добро постигая,
За то, что ко благу ты шествуешь прямо,
Откроюсь тебе: я — всеправящий Яма.
Сатьявана срок наступил. И петлею
Свяжу, унесу его, в бездне сокрою.
Он, праведник, был тебе верным супругом,
Поэтому сам я пришел, а не слугам
Своим поручил унести его ныне,-
Смиренный, он чтил и богов и святыни".
Связал он Сатьявана быстро, умело
И душу извлек из безгласного тела:
То был человечек, не больше чем палец,-
И стал бездыханным царевич-страдалец.
Исчезла душа — красота отлетела,
Уродливым стало бездушное тело.
Бог смерти направился в сторону юга,
Однако великая сердцем супруга,
Страдая и плача, с надеждой упрямой,
Безгрешная, шла неотступно за Ямой.
"Вернись, — посоветовал бог непреклонный,-
Сверши над супругом обряд похоронный,
Свой долг до конца ты исполнила честно!"
В ответ — Савитри: "Нам издревле известно,-
За мужем жена да последует всюду.
Он жил, — с ним была я, и с мертвым пребуду!
За то, что при муже отшельницей стала,
За то, что я старших всегда почитала,
За то, что усердно молилась, постилась,
За то, что и ты мне явил свою милость,-
Преграды не будет мне ставить дорога!
Нам, людям, законов завещано много,
Но дружбы закон — выше всех возглашаем,
И если мы дружбы обряд совершаем,
Семь раз вкруг огня мы ступаем стопою.
Я тоже прошла семь шагов за тобою,
И, значит, закон я исполнила главный,
С тобой подружилась я, бог многославный!"
Царь предков, бог смерти, сказал, красноокий:
"Явила ты, женщина, разум глубокий,
Слова твои звуком и мыслью богаты,
Даренье за это проси у меня ты,
Я дам, кроме жизни супруга, — любое!"
Страдалица молвила слово такое:
"Мои свекор ослеп и лишился державы,
Беседуют с ним лишь деревья и травы,
Владыке, живущему в кротком смиренье,
Верни, благородному, сильному, зренье!"
А бог: "Этот дар ты получишь как милость.
Вернись, безупречная, ты утомилась.
Усталая, вижу я, ты исстрадалась".
А та: "Рядом с мужем — откуда усталость?
Где муж, там и я. Скреплены мы судьбою.
Ты мужа уносишь, и я за тобою.
Владыка богов! Ясный ум обнаружим,
Сказав, что светла встреча с праведным мужем.
В одной даже встрече o— добро и отрада,
Дружить с этим праведным каждому надо!"
Ответствовал бог: "Твоя речь благодатна,
И мысли на пользу, и сердцу приятна.
Теперь обретешь ты даренье второе,
Проси, кроме жизни супруга, — любое".
А та: "Пусть получит мой свекор державу,
Привержен да будет он благу и праву".
А Яма: "Воссядет он вновь на престоле,
Приверженный благу и праведной доле.
Поскольку второй дождалась ты награды,-
Ступай, соверши над усопшим обряды".
В ответ — Савитри: "Самовластно ты правишь,
Предел ты людским поколениям ставишь,
Насильно в свою их уносишь обитель,
За что и прозвали тебя — Покоритель.
Но знаешь ли ты, в чем добро вековое?
Должны мы любить всех живых, все живое,
Ни в мыслях, ни в действиях зла не питая,-
Вот истина вечная, правда святая.
Все люди ко многим занятьям способны,
Но те лишь прекрасны, что сердцем беззлобны".
Бог смерти воскликнул: "Слова твои — благо,
Они — как для жаждущих свежая влага.
Заслуженно третье даренье тобою,
Проси, кроме жизни супруга, — любое".
А та: "Мой отец не имеет потомства.
Чтоб радостью кончилось наше знакомство.
Ты сто сыновей подари Ашвапати,-
Правителей царства, водителей рати".
И Яма: "Отвагой, умом наделенных,
Сто братьев тебе подарю я законных.
Я этим дареньем тебя успокою,
Вернись, — далеко ведь зашла ты за мною".
А та: "Рядом с мужем идти — далеко ли?
Душа моя дальше стремится на воле!
Послушай: сияющим Солнцем рожденный,
Ты — Дхарма, дарующий правды законы.
Бог смерти, ты грозным могуч правосудьем,
Даешь ты покой и забвение людям.
Мы праведником правоту измеряем,
И больше ему, чем себе, доверяем.
Из той доброты, что в душе утвердилась,
Доверье ко всем существам зародилось.
Прекрасные качества есть человечьи,
Но самое ценное — добросердечье!"
А бог: "От тебя услыхал я впервые,
Прелестная, мудрые речи такие.
Ты правду познала, — и в этом заслуга.
Что хочешь проси, кроме жизни супруга".
Сказала царевна: "Пусть род наш продлится,
Пускай от Сатьявана сто народится
Отважных сынов, — у меня ли, на счастье,
Иль, может, у равной супругу по касте.
Хочу, чтобы милость над нами простер ты,-
И это я дар избираю четвертый!"
"Родишь ты, о женщина, — молвил Всеправый,-
Сто смелых сынов, полных силы и славы.
Но ты исстрадалась от горькой утраты,
Вернись, потому что далеко зашла ты".
"Кто добр, тот и прав, — отвечала царевна,-
Он крепок духовно и стоек душевно.
Общение добрых сердца озаряет,
На доброго добрый без страха взирает.
На добрых земля утвердилась в покое,
В них, в добрых, — и будущее и былое.
От доброго добрый не ждет злодеянья,
За благодеянья не ждет воздаянья.
Добро никогда не бывает напрасно,
Всевластно добро, потому и прекрасно!"
"Пока, — бог ответствовал, — ты говорила,
Душе моей речь твоя радость дарила,
И мысль твоя, слогом красивым одета,
Казалась источником чистого света.
Ты стала мне ближе дитяти родного.
Добро, — ты права, — всех деяний основа.
Проси, чего хочешь, и дар несравненный
Я дам тебе — любящей, верной, смиренной!"
А та: "Мною дар избирается пятый.
Да будешь ты милостив, благом богатый!
Верни мне Сатьявана, если права я!
Пускай оживет он: без мужа мертва я!
Без мужа не надо мне хлеба и крова!
Без мужа не надо мне неба дневного!
Без мужа не надо мне вешнего цвета!
Без мужа не надо мне счастья и света!
Не надо мне дома, и поля, и сада,-
Без мужа мне жизни не надо, не надо!
Ты сто сыновей посулил мне, однако
Уносишь Сатьявана в логово мрака.
Прошу я: ты жизнь возврати ему снова,
И правдой твое да насытится слово!"
Бог смерти возвращает Сатьявану жизнь
"Да будет, как просить, — сказал убежденно
И петлю свою развязал Царь Закона.-
О чистая, муж твой отпущен. Отселе
Уйдете вдвоем и достигнете цели.
Согласно заветам и древним обрядам,
Четыреста лет проживете вы рядом.
Сто славных сынов ты родишь, и царями
Сыны твои станут, и богатырями,
Потомками будут гордиться своими,
Твое, сквозь века, пронесут они имя.
И сто сыновей, чье прозванье — малавы,
Отец твой родит ради правды и славы.
Как тридцать богов, будут силой богаты
Все братья твои, облаченные в латы".
Сказав, удалился, светясь лучезарно.
Она, посмотрев ему вслед благодарно,
Над телом усопшего мужа склонилась.
Ждала, трепеща: совершится ли милость?
Вновь голову мужа себе на колени
Она положила, присев средь растений,
И тот, кто лежал на земле бездыханно,
Открыл свои губы и очи нежданно,
Как будто он только заснул — и проснулся,
Как будто из странствий далеких вернулся!
Сказал, на любимую с лаской взирая:
"Не правда ли, долго я спал, дорогая?
Скажи, не во сне ли я видел ужасном:
Тащил меня муж в одеянии красном?"
В ответ — Савитри: "О великий в стремленьях!
Ты сладко заснул у меня на коленях.
Бог смерти сюда приходил красноокий...
Скажи, — исцелил тебя сон твой глубокий?
И если прошла твоя боль головная,-
