Акбузат - Автор Неизвестен

Я у хана младшая дочь,

Баловницею я здесь была,

Дни напролет смеясь и резвясь,

Жизнь беспечную я вела.

Однажды поехала я на прогулку

На, караковом рысаке,

Все подруги мои со мной

Поехали вместе налегке.

Мы резвились, как могли,

Смеялись и пели от души

На лужайке у озера Шульген,

В огнецвете пахучих трав,

Собирали мы там цветы.

Вдруг рядом с собой я увидела что-то

Медведем назвать —

На нем шерсть гребнем,

Волком назвать —

Он волка крупнее.

Лапой крепко меня обхватил,

И от страха,

Что меня обуял,

Я лишилась последних сил.

Помертвело тело моё,

Потеряла сознанье я,

А глаза вновь открыла я —

Стоят девушки возле меня.

Все от страха бледны, как снег,

Замер где-то их звонкий смех,

Пожелтели лица,

Как медь;

Все похищены,

Как и я,

Все напуганы,

Как и я,

Оторваны от родной земли.

С ними познакомилась я,

Расспросила,

Откуда кто…

Потом старуха к нам подошла,

Вся морщинами изошла.

Позабывши про горе свое,

Собрались мы возле нее.

Каждую расспросила она,

Кто похищен с какой страны.

Про свой род и про племена

Мы рассказали ей всё сполна.

Стала рассказывать о себе:

— Мой муж на Урале знаменит,

Был прославленный егет.

По одному имени его

Знать должны вы про него.

(А про гибель его не скажу —

Будет трудно одной из вас).

Не уступавший дорогу ханам,

Звался он в мире Сура-батыр.

Если из лука стрелял,

Никому в меткости не уступал.

Но однажды тяжелым сном

Он в одиночестве уснул;

Враг, что жаждал его крови,

В поле спящим его застав,

Прямо в сердце вонзил стрелу.

А чтобы о том я вовек молчала,

Тайну народу не открывала,

Заставили клятву дать,

И потом

Утопили в озере этом глухом.

Зверь какой-то меня проглотил,

Захлебнуться тем самым не дав,

Пасть была его велика…

Я пришла в себя — и меня

Изрыгнул он наружу,

Сказав:

— Вылезай поскорей назад,

Куда нужно, туда пришла,

Нет других у тебя дорог,

Когда жив был твой муж,

В меня

Он стрелял,

Он бы кожу мою содрал —

Из ножен даже вынул нож.

Я молил его:

— Пощади!

Видя, что я слезами кровавыми

Истекаю,

Меня пожалел:

«Видно, с детства ты в рабстве рос,

Лишенный матери и отца,

Позабыл про свой род и дом,

Тварь ничтожная» —

Он сказал.

Хоть зовусь я с тех пор Кахкахой,

Хоть Шульгена я первый батыр,

Хоть во всем я послушен царю,

Хоть брожу по Уралу я,

Кого бы ни проглатывал я,

Несчастный пищей не будет мне,

Хоть гореть мне в голодном огне.

Ты пришла теперь в этот мир,

Надолго останешься в этой стране.

Озеро Шульген — оно таково:

Из кровавых потоков слез,

Что скопились в месте одном,

Неумолимо росло и росло,

Пока озером не стало оно.

Тот, кому принадлежит престол,

С