же персы с македонянами начнут воевать, носи это оружие и, узнав тебя, — не убьют».
Послы, вернувшись в Персию, отдали Дарию грамоту Александра. Прочел ее Дарий и засмеялся. Но Кандаркус сказал ему: «Не подобает тебе, царь, получив такую грамоту, смеяться над ней: в его малолетней юности я многолетнюю старость видел, если не вырвешь кипарис молодым, то над старым и не трудись».
Но Дарий пренебрег этими словами и снова послал одного из приближенных своих, Клитовнуша, [48] в Македонию к Александру, повелев разузнать все о жизни Александровой. И послал ему в подарок царь Дарий юлу, да обруч деревянный, да два сундука пустых, да два мешка маку, и грамоту вручил Клитовнушу, а в ней написал: «Дарий, царь над царями, отроку моему Александру, радоваться! Не так-то мне кажешься ты умным, раз пренебрег моим первым посланием: но знай, что мудрствования молодых вызывают гнев старших. Вот посылаю тебе юлу, чтобы ты вертел ее и играл с ней, как другие младенцы играют. А два сундука пустых наполни данью за три года. А два мешка маку, чтобы ты, маковинки пересчитав, узнал число моих воинов. А если не пошлешь мне дань, то велю привести тебя связанным, и добра от меня не жди!». И, взяв эту грамоту, Клитовнуш к Александру в Македонию пришел, и, войдя к Александру, поклонился, грамоту в руке держа, а сундук и юлу деревянную поставил перед Александром.
Александр взял грамоту, прочел ее и покачал головой, говоря: «Неизмерима гордость твоя, Дарий, и в надменности своей богу небесному уподобился и до небес вознесся, но в ад низвергнешься». Мак взяв, начал его жевать, а сундуки разбить повелел. И приказал письмо писать Дарию: «Александр царь — Дарию, царю персидскому. Все, что заслужишь, — тебе и достанется. Ты сам детскому неразумию уподобился, послав эти игрушки, назвал меня тем самым самодержцем всей земли: круглый обруч этот предвещает мне обладание всей землею, а когда на тебя пойду, словно юла, завертишься передо мной. Мак твой я сжевал, а сундуки твои в подарок принял. И да будет известно тебе, царь Дарий, на дорогах земель твоих расставляй стражей, хочу прийти на твою державу». — «А ты, Клитовнуш, готов будь на уготованную тебе службу: пошлют тебя к нам».
В то же время от силурийского царя Архидона пришли послы [49] и принесли Александру дары и письмо. Принял дары Александр, прочел письмо, обрадовался и ласково принял одного из послов царя, Полинартуша. И повелел ответ написать такой: «Моему любимому брату Архидону, силурийскому царю, Александр, царь македонский, радоваться! Послание твое с радостью принял и прочел. И не столько дарам твоим был рад, сколько почтительным и дружеским словам твоим, ибо говорится, что склоненной главы меч не сечет. Сын твой пусть со мной будет, а ты царствуй спокойно и с миром. Мне же на помощь посылай 12 тысяч воинов, да в год давай в дань триста талантов злата, и так владей Силурийским царством».
О том, как пошел Александр на Афины мудрые. [50] Афины были городом огромным и украшенным всеми дарами земли. 12 вельмож управляли им, всей землей эллинской владели и суд праведный вершили. Услышав, что Александр хочет идти войной на Афины, собрались они совещаться, покориться ли ему или не подпустить его к городу. А Совоклей, философ их, [51] сказал: «Не следует нам с Александром сражаться: вот кумане сопротивлялись ему — разбил их и подчинил себе, и Анакорноса, пелапонского царя, убил и землю его захватил, Архидона же, силурийского царя, пришедшего к нему с миром, на престоле оставил как законного царя». Другой философ [52] сказал: «С тех пор как Афинский град основан, ни единый царь не покорил его; некий великий и сильный царь [53] некогда на Афины пришел и воевал с нами долго, и ничего не добился, да к тому же, один лишь уцелев, побежал от нас, словно разбойник, и утонул где-то в земле Македонской. Не подобает нам, таким могучим, повиноваться Филиппову сыну». А Диоген, мудрейший из всех философов, сказал: «Я Александра видел в Олимпии, [54] куда прибыл юноша этот на конные состязания испытать умение свое, и все люди удивились храбрости его и красоте. Хотя и молод он, но уже велика слава его на земле, и в воинском деле очень искусен. Мужи афинские! Надо нам его с честью и с дарами радостно встретить далеко перед рубежами афинскими, ибо благочестив царь Александр и принесет нам благо: на нас не нападет и на Рим захочет идти».
Но не понравились слова эти афинянам, и стали укорять они философа Диогена. Он, обиженный, покинул город и, придя к Александру, рассказал ему все, что говорили афиняне. Тогда царь, полный ярости и гнева, собрал своих воинов и, придя в Афинскую землю, стал у города,, а в город послал Аревакса, мужа мудрого, куманина родом. И, поискав в городе, нашли человека искусного в куманском языке и спросили посла Александрова через переводчика: что велел передать им Александр? Он сказал: «Великий царь македонский Александр — мужам афинянам. Давайте мне дань и воинов в государство мое посылайте. Если этого не сделаете, меч македонский уничтожит все живое в земле вашей». Услышав это, афиняне посмеялись над посланием Александра и Александрова посла отпустили, говоря так: «Не подобает тебе, Александр, стать царем афинян, знаем, что многие тебе цари покорны, но в Афинах живет много витязей познатнее тебя, а ты будь доволен Македонским царством. Пришел к нам по своей воле, но неволей от нас уйдешь». А переводчику своему, куманину, голову отрубили, говоря, что не нужен им переводчик посланий Александра.
Услышав это, Александр пришел в ярость и сказал: «О горе земле той, где нет единовластия». И, сказав так, велел воинам своим готовиться к бою и с четырех сторон пойти на приступ. Кумане же из войска Александра с одной стороны стали теснить противника. Тогда стрелы летели в город, словно облако. Горожане же, неся потери от них, неожиданно распахнули городские ворота и, выскочив из города, убили десять тысяч куман, а с другой стороны города четыреста македонских всадников банестрами убили и ухитрились, сбросив огонь с крепостной стены, опалить нескольких воинов Александра.
Когда настал вечер, Александр отошел со своими воинами к стану и расставил стражей вокруг своего войска. Старших воевод своих созвал и сказал им: «Что сделаем с коварными этими горожанами, земли их не разоряя? Пришли на них и себя осрамили.
