других знаний так, что вместе, они подтверждают друг друга и выходят на новый, более глубокий уровень понимания реальности.
Для обоснования истинности научных теорий недостаточно убедительно и логично изложить свои мысли, как в философии. И недостаточно иметь высокий авторитет, как в религии. Любая теория должна быть основана на законах природы и тщательно сверена с другими подтвержденными на практике теориями на предмет отсутствия противоречий. Но даже это не возводит научную теорию в ранг истины. Последней наука согласна прощать массу недостатков (истина может быть неоднозначной, нелогичной, неполной), кроме одного — лени. Истина в науке обязана работать. Критерием истинности любой теории является способность создавать на ее базе новые технологии. Этим научная истина сильно отличается от философской или религиозной: вторая никому ничего не должна, а третьей — уже должны мы.
Современная наука обосновывает возможность достижения истины верой в детерминизм. Он провозглашает, что между событиями нашей реальности существует причинно-следственная связь, и, в соответствии с законами природы, одинаковое причинное событие при одинаковых условиях всегда приводит к одинаковым следствиям. Таким образом, зная законы и начальное состояние системы, можно предсказать любое из ее последующих или предыдущих состояний. Научная истина подтверждается способностью предсказывать цепочку событий в наблюдаемой реальности и создавать рабочие технологии.
Мы коснемся естественных наук гораздо серьезнее, когда приступим к изучению информационных процессов в физике.
Математика относится к наукам, но стоит особняком. В ней истинность любого высказывания обоснована соответствием аксиомам и выводится из них с помощью логического доказательства. Аксиомы — это изначально принятые первичные высказывания, признанные истинными. Они недоказуемы, но подтверждаются нашим опытом и здравым смыслом. К примеру, одно яблоко плюс еще одно яблоко всегда дают в результате два яблока, по-другому не бывает.
Математика, как и любая наука, начиналась с технологий. Но необходимость в ней возникла на более высокой стадии развития социума, в государствах. Первые артефакты искусства счета мы находим в Вавилоне и Египетских царствах, в сответствии с задачами, стоявшими перед царскими чиновниками. Последние, в больших государствах, имели дело с такими задачами, как «распределение заработной платы между известным числом рабочих, вычисление количества зерна, необходимого для такого-то количества хлеба или пива, вычисление поверхностей и объемов, перевод количеств из одних мер в другие и т. п.» [5]
«Я хочу объяснить тебе, что это такое, когда ты говоришь: "я писец, дающий приказы армии". Тебе поручено выкопать озеро. Ты приходишь ко мне, спрашиваешь о запасах для солдат и говоришь: "Сосчитай мне это". Ты оставляешь свою работу, и на мои плечи сваливается задача — учить тебя, как ее надо выполнить. Я ставлю тебя в тупик, когда приношу тебе повеление от твоего господина, тебе — его царскому писцу… мудрому писцу, поставленному во главе этого войска. Должно сделать насыпь для подъема в 730 локтей длины и 55 локтей ширины; она состоит из 120 отдельных ящиков и покрывается перекладинами и тростником. На верхнем конце она имеет высоту 60 локтей, а в середине 30 локтей; уклон ее — дважды по 15 локтей, а настил 5 локтей. Спрашивают у военачальников, сколько понадобится кирпичей, и у всех писцов, и ни один ничего не знает. Все они надеются на тебя и говорят: "Ты искусный писец, мой друг, сосчитай это для нас поскорей. Смотри, Имя твое славится! Сколько же надо для этого кирпичей?"»
(Папирус Анастаси № 1, там же)
Для таких задач необходимо уметь не только прибавлять и отнимать, но и умножать и делить. Египетский счет был сравнительно примитивен. Умножение рассматривалось как специфическая форма прибавления. А в делении, операции с дробями были не универсальны. Вначале они ограничивались областью «натуральных» дробей (1/2, 1/3, 2/3, 1/4, 3/4, 1/6 и 1/8). В дальнейшем египтяне добавили дроби для деления на более мелкие части, но при условии, что в числителе будет единица. Уровень египетской математики отсекает возможность того, что там в известные нам периоды трех царств существовала гипотетическая сверхцивилизация. Таковой, если она не умеет оперировать с дробью (2/9), быть просто не может. Если какая-то суперцивилизация и была, то — до потопа, и теоретические знания древних до египетских царств не дошли.
Возможность совершать вычисления с дробями была, по-видимому, максимальным достижением египетской математики. В самых наивысших проявлениях египетский счет оставался набором техник выполнения четырех математических действий, застывших наподобие насекомых в янтаре тысячелетий. Греки, переняв эстафету, для начала, довели счет до полной универсальности и подвели под него теоретические обоснования. А затем Ахиллес играючи обогнал черепаху.
«…два другие раздела теоретической философии скорее можно назвать как бы гаданием, а не научным познанием; теологическую — потому что она трактует о вещах не видимых и не могущих быть воспринятыми, физическую же — вследствие неустойчивости и неясности материальных форм; вследствие этого нельзя даже надеяться, что относительно этих предметов можно будет добиться согласия между философами. Одна только математическая часть, если подходить серьезно к ее исследованию, доставляет занимающимся ею прочное и надежное знание, ибо она дает доказательства, идя двумя путями, с которых невозможно сбиться: арифметическим и геометрическим». [6]
То, что в математике исправно работает логика, делает ее особой, совершенно не похожей на другие науки.
Философия задала первые вопросы о сущности мира, в котором мы находимся и живем. Она пытается с помощью ума и логики ответить на вопросы о том, кто мы и где мы оказались, что есть наш мир, каковы его первоэлементы и движущие начала.
Философия занимается вопросами, которые ученые обходят из-за их практической бесполезности и невозможности достичь достоверности. Наука древних началась с освоения технологий. Если мастер счел нас достойными получить тайное знание о том, как правильно обтесать наконечник для копья, то нам дозволено задать вопрос, какой камень использовать и как его опознать. Это легитимно. Но если задать мастеру вопрос, откуда возникли камни, то можно получить в лоб. И поделом.
Технология каменного наконечника — это завершенная система научных знаний. А именно — следующих: об имеющихся видах камней (кремне, базальте, граните, обсидиане); о тех из них, какие использовать можно и какие нельзя; о силе и наклоне обрабатывающего удара. Теория наконечника также включает в себя знания о форме, которую необходимо придать наконечнику, чтобы он подошел к древку копья и его можно было бы легко вонзить в
