и что они всё так же где-то под Берлином, а немцы вырастили тут новые растения и животных. Только вот канонады никто больше не слышал. Над ними только иногда летали немецкие самолёты. Да и немецкие солдаты были более расслабленные.
Первые три недели они строили ещё несколько таких же ангаров, укрепляли лагерь, валили лес, строили дороги, разгружали всё прибывающие и прибывающие эшелоны с грузами. Грузов было очень много. Привезли ещё молодёжь, французов, англичан, даже американцев каких-то, испанцев, чехов, голландцев, в общем народу хватало. Часть людей и грузов так же грузили на грузовики и увозили в неизвестном направлении. За эти три недели всех очень удивило резко изменившиеся к ним отношение немцев. Не, дружелюбными и друзьями они конечно не стали. Но прекратились издевательства, расстрелы по поводу и без, да и кормить стали на порядок лучше. Да, работы конечно добавилось, но при постоянном солнце и более-менее сносным питанием молодежь быстро восстановилась, отъелась и набралась сил.
А потом, в один прекрасный солнечный и жаркий день их собрали на центральной площади лагеря. Солдаты их охраняли, а перед строем пленных была построена трибуна, на которую после построения взошли четыре немецких офицера. И они начали говорить. Говорили по очереди, на Русском, Английском, Французском и Испанском.
Они же и сказали, что мы все находимся на другой планете, в другом измерении, в другом месте, понимайте это как хотите и возврата на землю больше не будет. Сначала был шок, потом люди начали роптать, начались выкрики, кто-то не верил, кто-то начал в открытую проклинать, кто-то начал задавать вопросы, в общем поднялся натуральный гул.
Офицеры и солдаты напряглись, на строй пленных тут же навели многочисленные пулемёты. И только осознание того, исходящее из опыта, проведённого в лагере гражданских и военнопленных, что немцы не задумываясь могут открыть огонь по пленным, удержало всех этих людей к панике. Офицеры же, толкнув эту речь быстренько погрузились в машины и отбыли восвояси, а их всех снова загнали в бараки. Этой же ночью, несколько десятков людей попытались поднять восстание и вырваться из лагеря.
— Вот так сходу? — удивился я — без подготовки?
— Именно — кивнул Михаил — молодые, горячие. Заводил всегда хватает везде и тех, кто за ними пойдёт тоже. А может они эти три недели готовились, об этом мы уже никогда не узнаем.
— В принципе да, вы правы.
— Немцы были к этому готовы, они ждали. Расстреляли всех заговорщиков, на утро снова построили всех пленных, выдернули из толпы ещё несколько десятков человек и на глазах у всех так же расстреляли.
— Окончательно подавили сопротивление и желание убежать.
— Именно. С той поры прошло ещё несколько месяцев, лагерь расширялся, их возили на различные работы под усиленной охраной. Были конечно ещё несколько попыток побега, беглецов непременно ловили, привозили назад в лагерь, расстрел на глазах у всех, но больше из толпы как в первый раз никого не выдёргивали. Так прошло около полутра лет. Никакой информации снаружи пленные не получали. Жизнь как-то вошла в свою колею. Работай хорошо, тебя не будут бить и расстреливать. Будут кормить, одевать, даже постепенно начали делать различные послабления.
— Это какие? — с интересом спросил я.
— Разрешили праздновать свои праздники, справлять дни рождения и так далее. У некоторых даже получалось жить своими узким кругом. Но жить компактно большой компанией не разрешали. Я имею ввиду Русские с Русскими, Англичане с Англичанами и так далее, все были вперемешку. Стали привозить продукты получше, одежду и обувь другую. Появился клуб, где можно было собраться и поиграть в шахматы, например, почитать стихи, даже несколько кружков образовались, тот же театральный, немцы не препятствовали. Можно сказать, что была мирная жизнь, но за колючей проволокой. Люди уже как-то смирились со своим положением и это воспринимали очень хорошо. Но естественно были и те, кого не устраивало такое положение вещей. Были и конфликты на этой почве между пленными. Одни предлагали бежать, другие противились. Через какое-то время те, кто хотел бежать и каких-то перемен на построение выводились и увозились, больше их никто не видел.
Тут я ухмыльнулся и сказал.
— Стукачи работали. Не удивительно. Немцы всегда были мастаками вербовать людей.
— Так и есть — кивнул Михаил — естественно за это время начали организовываться пары. И тут немцы в очередной раз всех удивили. Снова всех собрали и сказали, что паре, в которой женщина будет беременна, будет выдаваться усиленный паёк и им разрешат жить отдельно в небольшой комнате и после рождения для детей будет другое питание и уход врачей. Врачи кстати были тоже из военнопленных и их неплохо снабжали различными лекарствами, а тут врачи именно для детей.
— Детский педиатр — автоматически сказал я.
— Наверное, я не знаю, как они там правильно называются. К этому времени прошло уже два года и это предложение сработало — Михаил усмехнулся — начали делать детей. Немцы и в этот раз не обманули. Силами пленных были построены ещё два больших барака с душем, комнатушками, кухнями и так далее. Вот в одной из таких комнатушек родился и я и там же получил вот это — он закатал рукав на левой руке, и мы увидели уже знакомые нам вытатуированные цифры.
— Видели такое тут — тихо сказал я.
— Немцы всех пленных так метили — спуская рукав продолжил Михаил.
— Долго вы в лагере жили? — спросил я — и как вам удалось бежать?
— До 25 лет.
— Охренеть — не выдержал Слива.
— Да — кивнул Михаил — для одной жизни — это слишком много. Кроме бараков и окрестностей вокруг я больше ничего не видел. Но я учился, как и многие другие дети. Территория лагеря разрослась, появились школа, садик, медпункт, пекарня, прачечная, этакий небольшой городок за колючей проволокой, который неплохо охранялся. Может показаться странным, но немцы как бы заботились о пленных, держа их в ежовых рукавицах.
— Скорее всего им просто больше негде было брать рабочую силу — предположил я — а работа есть всегда.
— Думаю вы правы. Так вот, с языками вообще проблем не было. Когда вокруг тебя бегают другие дети, волей не волей учишь их язык, а они твой.
— Немцы позволили вам учиться? — искренне удивился я — ведь выгодней управлять стадом, чем людьми с мозгами.
— Позволили. Периодически к нам в лагерь приезжали учёные, профессора, инженеры,
