надеждой. – И хочу пообещать тебе, что буду очень стараться делать тебя счастливым столько, сколько получится, если и ты пообещаешь…
– Обещаю.
– Я еще не закончила, – усмехается она.
– Извини. Продолжай.
Ясмина безмятежно улыбается и говорит чарующе искренне:
– Давай просто попробуем. В открытую. Без надрыва и нарочитой идеальности. Почему нет, Яр? По-моему, мы отлично справляемся. Если быть уж совсем честными, то мы с тобой уже месяц как в отношениях. Разве не так?
– Наверное…
– Значит, пообещай мне, что не станешь больше прятаться за масками и доспехами. У всех нас бывают плохие дни, полные переживаний. У всех есть проблемы и тревоги. И я хочу знать о твоих. Не в том смысле, что мне нужен ежедневный отчет, а в том, что… я… ну-у-у… я тоже хочу быть для тебя опорой и поддержкой. В этом ведь и суть отношений, семьи…
– Я понял, – твердо киваю, заметив, что она слишком уж пыжится, пытаясь подобрать нужные слова. – Обещаю, что рядом с тобой буду снимать доспехи.
– Вот и хорошо. Голым ты нравишься мне даже больше. – Яся вытягивает вторую руку и обнимает меня, зашептав: – Тебе не нужно сражаться за меня. Я уверена в своих чувствах сейчас на все сто, поэтому расслабься уже. Ладно? Уходи с арены, возвращайся домой.
Эти средневековые аллегории кажутся до жути глупыми, но отлично отражают суть. Вернуться домой, значит? Как бы я этого хотел. Тихий скулеж мальца напоминает о том, что дом нашей души скоро примет к себе новую семью, а дом детства, который мы ненавидим, теперь принадлежит только нам, но большой радости это не приносит.
– Я сегодня ездил к матери, – произношу, сам не зная зачем. – Она уезжает из города. Вроде как насовсем.
– Правда? И куда? – встрепенувшись спрашивает Ясмина, но не отстраняется, продолжая меня обнимать.
– К сестре.
– И как… как все прошло?
– Не знаю. Как обычно, наверное. Она передала мне дарственную на дом и-и-и… и все.
– Больше ничего не сказала? – с сочувствием уточняет она, отчего малец внутри начинает болезненно дрожать. Он обижен. Я обижен. И это совсем не то, что должен показывать взрослый парень, но ровно то, что я на самом деле чувствую.
– Чтобы я берег себя, – выдавливаю хрипло.
– И у тебя есть те, кто этим займется. – Ее злобный шепот звучит громче крика. – Скатертью дорожка, она все равно тебя не заслуживает. Так даже лучше. Ты больше не обязан беспокоиться о ней, ни о ком из них. Пусть катятся! Они себе даже не представляют, сколько потеряли. Кого потеряли!
Обхватываю Ясмину обеими руками и целую ее волосы. Даже не припомню, восхищался ли кто-то мной так рьяно? Отстаивал ли мою ценность так смело? Тело обмякает, а в голове вместо мозга появляется сладкий воздушный рис. Мыслей нет. Никаких. Ни о будущем, ни о прошлом. Мне просто спокойно. И правда, как на пороге дома, но не того, где ты родился и вырос, а который только что приобрел. Я не знаю, сколько проживу в нем. Не знаю, сколько гроз и снегопадов он выдержит, но в моих силах укрепить его и набраться терпения, чтобы проверить. Ясмина хочет быть со мной. Она меня понимает. Мне не нужно больше лезть из кожи вон. По крайней мере сейчас. Неужто и правда можно отдохнуть?
Прикосновение ее губ к шее заставляет зажмуриться и с облегчением выдохнуть. Малец, кажется, успокаивается, получив порцию тепла и заботы, и сам закрывает дверь в свою комнатку.
– Идем в постель, – говорю я, забираясь руками под футболку Ясмины.
– Спать? – мурчит она.
– И спать тоже.
Возвращаемся в спальню и валимся на кровать. Поцелуи все такие же головокружительные, как и всегда. И я понимаю, что Ясмина верно подметила неотвратимость перемен с течением времени, но мне очень хочется верить, что именно это ощущение близости и тепла останется с нами подольше. Чтобы через много лет мы могли разделить друг с другом моменты уединения с той же пылкостью, нуждой в принятии и способностью отдавать частичку себя безвозмездно.
– Яр…
– Да?
– Так ты теперь парень с приданым? – хитро улыбается она, нависнув надо мной.
– А я все гадаю, когда ты об этом спросишь? Уже готова переехать ко мне? – одурманенно ухмыляюсь.
– Ну, мы не будем торопиться.
– Конечно нет.
– Подождем пару недель, – добавляет Яся. – И не обязательно переезжать туда. Здесь ведь тоже неплохо.
– Ты предлагаешь съехаться?
– Думаешь, это слишком?
– Я думал, тебе нравится жить одной, – произношу осторожно, помня все ее рассказы о бытовых стычках с Сережей.
– Мне нормально, но… когда ты рядом, нравится больше.
– Серьезно?
– А чего ты удивляешься? Если еще не готов, я не настаиваю. Просто как вариант.
– Эм-м-м… мне нужно помочь парням закончить ремонт…
– Ладно. Обсудим это после.
Ясмина коротко целует меня в губы и намеревается отодвинуться, но я хватаю ее за руки и меняю нас местами, нависая сверху.
– Что за побег? – спрашиваю серьезно.
– Ничего, я… – Она прячет глаза за опущенными ресницами. – Я перегибаю, да? Слушай, Яр, я ведь почти не помню, что значит просто встречаться. Ты меня тормози лучше, а то мы через месяц так и до загса дойдем.
– Я не против.
– Нет! Так же нельзя!
– Кто сказал?
– Не смешно! – воинственно рычит она.
– Да я и не шучу, – ухмыляюсь, потянувшись за поцелуем.
– Перестань! – брыкается Яся. – Я еще не готова брать новую фамилию! Да я еще и старую-то не вернула!
– Ничего. Я возьму твою, – продолжаю дурачиться.
– Ярослав Белый. Прям князь! Белый и мудрый. А хорошо звучит.
– На том и порешили, – говорю я тоном, которым обычно читают сказки.
Яся смеется, а после глубоко вдыхает и медленно выдыхает, поглядывая на меня из-под ресниц.
– Мы не будет торопиться. Нам обоим еще есть чему поучиться и чему друг друга научить, – серьезно говорит она.
– Согласен, – отвечаю ей в тон. – Но и тормозить не будем. Лет-то тебе уже немало.
– Заткнись, сопляк!
Эпилог
Три года спустя
POV Ясмина
Слышу сквозь сон жужжание вибрации мобильного и мигом ныряю рукой под подушку, чтобы выключить будильник. Мягкое сияние утренних лучей заполняет комнату, радостное волнение пробегает невесомыми мурашками по телу. Тихонько поворачиваюсь, чтобы удостовериться, что не разбудила именинника, только вот вторая половина кровати оказывается пуста. Касаюсь ладонью подушки, наволочка уже остыла, а значит, Яр встал давно.
Сажусь в постели, недовольно нахмурившись, и прислушиваюсь к происходящему в доме. Вода в ванной не шумит, из кухни-гостиной тоже не доносится ни звука. Надеваю комнатные тапочки и выхожу из спальни, осматриваясь. В зоне кухни полный порядок,
