места — пробубнил в рацию Туман.
Кстати к этому времени мы уже успели даже хорошенько покушать и искупаться. Спешить нам было некуда, время есть, рыбы полно, да и у немцев на барже оказались запасы продуктов в холодильнике. Я даже сигару попробовал. Так, скажу вам удовольствие. Курить в затяжку, в чём кайф не понятно, крепкие пипец, хотя я и не курю. Большой вон попробовал затянуться, еле прокашлялся. А вот вино и шоколад оценили, вот же немчура, любят всё вкусное. Там ещё и фрукты какие-то нашлись, мы их тоже сожрали, ничё так.
Риф с Апрелем, раздетые по пояс и с кепками на головах усиленно трут швабрами палубу баржи, создавая видимость уборки. Туча забрался на фюзеляж самолёта и чё-то там тоже ковыряется, типа ремонтирует. В общем кто не затаился в засаде, все на виду.
Катер всё ближе и ближе. Вижу в его рубке троих, на носу у пулемёта один немец, но так, больше для вида стоит, на корме двое, ещё трое швартовые разматывают. Туман быстро распределяет цели. Собровцы притаились за фальшбортом баржи, по команде они идут на зачистку катера, катер небольшой, нечего там жопами толкаться.
Из рубки баржи в свой бинокль вижу, как из рубки катера вышел так же с биноклем немец в фуражке, походу капитан этой посудины и так же стал рассматривать нас в бинокль.
— Ну давайте, подходите ближе — зашептал Слива — чего ты там рассматриваешь урод.
Капитан что-то крикнул, немец за пулемётом на носу напрягся, но так, аккуратно, положил руки на ручки пулемёта.
— Туман — заволновался я.
— Спокойно, вижу, что-то почуяли. Всем вести себя спокойно.
Охренеть спокойно. Там калибр у этого пулемёта как у нашего КПВТ. Как даст, насквозь эту баржу прошьёт, правда выстрелит успеет пару раз всего, его тут же грохнут.
Катер всё ближе, пошёл на разворот. Вот же козёл, он должен был носом к берегу подойти, так нам наш пленный радист сказал, а он развернулся и стал задом сдавать и там у пулемётов на корме уже двое немцев. Все, кто на палубе, с оружием, держат его так, что в любой момент могут применить. Точно что-то почуяли.
— Ещё, ещё давай — шепчет Слива.
Подрабатывая винтами катер всё ближе и ближе. 10 метров до баржи, 5. И тут из его рубки выходит этот хрен в фуражке.
— Гельмут, Гельмут — начал он орать на всю речку.
Твою мать. Гельмута то точно мы грохнули. Но тут не растерялся Одуван. Вышел от радиста, замахал руками привлекая к себе внимание и начал что-то орать на немецком.
Успеваю насчитать 14 немцев, все смотрят то на баржу и нас, то на капитана. Видимо тоже не понимают, что происходит. И тут с берега заорали.
— Аларм, аларм — и ещё что-то на немецком языке.
— Пленный механик падла — тут же сообразил Слива.
Капитан катера оказался самым шустрым, он прям раз и нырнул назад в рубку что-то крича. Под кормой катера спустя пару секунд вспух бурун, он там видать полный вперёд дал, но на воде, это вам не на машине с места стартовать, сразу не получится. Так и тут, некоторое мгновение катер по инерции ещё двигался назад, немцы забегали.
— Огонь — заорал во всю силу своих лёгких Туман.
Тех, кто на палубе положили мгновенно, они даже среагировать не успели, вот что значит заранее распределили цели. Обоих пулемётчиков на корме от попаданий сбросило в воду, а того на носу у крупняка, который прощёлкал всё на свете, буквально разорвало на части попаданием Митяя, только у него такой калибр.
— Слива пошли — заорал я вываливаясь из рубки.
Успеваю заметить в окошко, как Одуван бьёт прикладом пистолета по затылку радиста и тот падает со стула.
Не успели выбежать на палубу, как по барже и по нам в том числе из рубки открыли огонь сразу из двух автоматов. Стреляли в слепую, просто высунули стволы из двери и из приоткрытого окна. Свист, рикошеты, визги от пуль.
— Катер сейчас уйдёт — заорал Слива.
— Огонь по рубке — заорал я выставляя автомат над фальш бортом и открывая огонь. Из рубки за несколько секунд сделали решето и автоматчики там замолчали. Выглядываю, катер уже не плывет назад, движки молотят на полную, начинает двигаться вперёд.
— Пошли пацаны — заорал я, закидывая автомат за спину.
Разбегаюсь и оттолкнувшись от борта прыгаю в сторону немецкого катера. За мной Слива, замечаю Клёпу и Колючего. Клёпа допрыгнул, Колючий упал в воду.
Бам, допрыгнул, хватаюсь за леера, рывок, левая нога, я на борту.
— Движки глушите — орёт кто-то.
А то я млять сам не догадаюсь.
— Слива, Клёпа трюм — кричу им.
Ещё всплеск, кто-то не допрыгнул, кто там в воде смотреть некогда. Бам, разворачиваюсь, рядом Гудэхи, охренеть, он то как умудрился перепрыгнуть. Выдёргивает из-за пояса нож.
— Рубка — показываю ему на неё, тот кивает. Слива и Клёпа уже открыли люк и лезут в него, на носу катера вижу Апреля, тоже успел, он делает контрольные валяющимся немцам на палубе, кто-то из них ещё шевелится, но не долго.
Быстро загялдываю в рубку, там аж три трупа, у всех автоматы. Мы уже отошли от баржи метров на 30 и продолжаем набирать ход.
— Чисто — кричу во всё горло и забегаю в неё.
Вот кажись рычаг движков, на себя их, есть, движки тут же стихли, но катер всё движется, фигня. Замечаю спуск вниз. Гудэхи хватает валяющийся автомат, умело его перезаряжает. Киваем друг другу и держа автоматы под углом спускаемся вниз, ширина лестницы позволяет спускаться вдвоём. Сердце стучится так, что готово выскочить из груди.
Мы внизу, две двери друг напротив друга, киваю Гудэхи на левую. Он снова кивает, хватает за ручку, рывком её дергает и тут же приседает.
— Хенде хох — ору во всё горло и выпускаю в каюту очередь, а потом заглядываю сам.
Чисто, никого нет, две двух ярусные кровати и столик. Теперь правая, не успел Гудехи взяться за ручку, как в дверь выпустили очередь, как мы успели отскочить в сторону я не знаю. Не сговариваясь, молотим в ответ. Вал бесшумный, а вот выстрелы этого немецкого автомата в узком пространстве больно бьют по ушам, выбора нет, терпим. Выпустив по десятку патронов услышали грохот, рывок за ручку, в коридор вываливается немец в комбинезоне,
