Эрвитар погубил бы ее.
— А если бы не он, то его гарем, — согласилась нонна Шавье. — Хранитель Южного предела никогда не откажется от своих "цветков страсти". А значит, его Предназначенной предстоит смириться с тем, что шесть из семи ночей дракон проводит во дворце Весны.
"Убила бы", — поняла я, представив, что насмешница Судьба связала бы меня с таким мужчиной.
А после, прикрыв глаза, провалилась в темный глубокий сон.
Глава 3
Мне вновь снилась дракошка. Только уже в своем человеческом обличье. Маленькая девочка со спутанными пшеничными волосами и взрослым затравленным взглядом сидела на обледенелом камне. С небес на нас светила луна, яркие звезды, перемигиваясь, обещали, что все будет хорошо.
— Оборви связь, — крошка подтянула коленки к груди и обхватила их руками, — я устала. Я не могу взлететь.
— Я иду к тебе, — серьезно сказала я и села рядом, обхватывая ее за плечи и прижимая к себе. — Мы сейчас в предгорьях, всеблагой нон Арринтир поможет.
— Почему?
— Потому что у меня есть то, что ему нужно. — Я начала разбирать волосы дракошки.
— Нет, почему ты решила помочь? Ты же сначала отказалась. — Девочка засопела, а я, не удержавшись, тихо рассмеялась:
— Не я от тебя отказалась. У меня есть сестра, мы полностью идентичные магические близнецы.
Помолчав, я решила утончить:
— Магически и физически идентичные, жизненный опыт, принципы и характер у нас разные.
Кое-как заплетя малышке косу, я прижала к себе ледяное тельце и принялась делиться магией. Передавала силу слабыми импульсами до тех пор, пока дракошка не отогрелась.
— Меня зовут Фредерика, — спохватилась я. — Фредерика Дьерран.
— А я Энни, — малышка сморщилась, — Энбетестир Лайна Фойртелерн, но я больше люблю, когда меня зовут Энни. Если… Если человек мне нравится.
— Меня называют Фике, — я вздохнула, — но мне это не нравится. Мне бы хотелось, чтобы хоть кто-нибудь называл меня полным именем. Или Рика, но никак не Фике.
— Тогда я буду звать тебя Ри, хорошо? — Энни подняла на меня серо-голубые глаза. — Ты не против?
— Совершенно не против, — улыбнувшись, ответила я и добавила: — Пока я не знала твоего имени, называла тебя «крошка-дракошка».
Энни рассмеялась и доверчиво прижалась ко мне.
— Спасибо. Я смогу стать дракошкой и дождаться тебя. Ты, главное, проснись, Ри. Я забрала у тебя так много сил.
— Не ты забрала, а я отдала, — поправила я ее, — помочь тебе — мое решение, и ты не несешь за него ответственность, понимаешь?
Энни только вздохнула, прижалась ко мне тесней, а после соскользнула с камня и за долю секунды перевоплотилась в дракошку. Потопталась на месте и свернулась в комочек, пряча голову под крыло
Мне же предстояло проснуться. И, как ни странно, у меня все получилось с первого раза. Вот только ночь еще не прошла и вставать было рано. Так что я осталась лежать и к утру замерзла до побелевших губ.
— А говорили, что не мерзлявая, — возмутился Рифас.
— Девочке силу отдавала ночью, ее зовут Энни. — Я растерла заледеневшие ладони и с благодарностью приняла теплый пушистый халат.
— Фойртелерн? — Нонна Шавье прижала руки к сердцу.
— Да, — кивнула я и бросила на себя несколько очищающих заклятий.
На низком столике уже исходил парком завтрак, который принес Риф. Собственно, потому-то нон и был на женской стороне шатра — за символическую взятку внутрь прошел.
— Бедная малышка, бедный отец, — прошептала нонна, а Рифас покачал головой:
— Харелт Фойртелерн не из тех, кто умеет прощать. А его дочери еще рано было вставать на крыло. Что же там произошло?
— Как же малышка могла оказаться в храме, если ее время не настало? — удивилась я. — Кто-то же ее туда привел.
— Да привел-то ее туда отец, — отозвался Риф, — это нормально, драконики и драконицы смотрят, как вылетают старшие, и потом меньше боятся. Ведь после вылета все собираются в дальнем храме, где детям дарят подарки. Взрослые дарят старшим драконикам, а старшие дарят малышам. Эти маленькие подарочки потом хранятся в семье.
— Могла ли она сама полететь? — Нонна стерла со щеки слезу. — Фойртелерн страшно любит дочь.
— Где же мать девочки? — нахмурилась я. — Почему не ищет? С высоты всяко проще найти дракошку.
— Там нехорошая была история, — вздохнула нонна Шавье. — Девочка бастард, мать ее пыталась, м-м-м, у драконов это называется «украсть кровь». То есть тайно забеременеть и родить ребенка, но в род отца не отдавать. Но молодая дурочка была слишком слабой, рождение ребенка лишило ее магических сил, и она покинула драконьи горы, прислав Фойртелерну ребенка в корзине.
— Мать Пресветлая, — охнула я, — а что, иначе нельзя было передать?
Нонна Шавье пожала плечами:
— Не знаю, эту историю обсуждали все подряд, тогда на Хранителя Северного предела многое вылилось. Да и девочке достается от сверстников. Дети жестоки, — нонна вздохнула, — уже сам пресветлый нон Арринтир говорил с упрямцем, убеждал найти жену, чтобы через ритуал дать девочке двух родителей. Но нет, Фойртелерн все еще ждет свою искру.
— Все еще ждет искру? — Я нахмурилась. — Так, может…
Договорить у меня не получилось. Перед глазами встала Энни, маленькая, со спутанными волосами, и моя драгоценная сестренка. Что-то мне не кажется, что Кристин будет дракошке хорошей матерью…
— Может, — кивнула нонна Шавье, — но я уже говорила вам, что рисунок леди Кристин Дьерран не читается. Сейчас трое драконов ищут своих Предназначенных. Хранитель Южного Предела, Хранитель Северного Предела и Хранитель Восточного Предела. Но последний выпустил искру лишь четыре года назад, так что леди Дьерран не может быть его Предназначенной.
— А Хранитель Северного Предела, как по мне, просто врет про искру, — понизив голос, проговорил Рифас. — Тот же Эрвитар уже раз пятнадцать уточнял, точно ли рисунок Предназначенной нельзя прочесть. А Фойртелерн молчит. Он вообще редко покидает свой предел.
— Стоит отдать ему должное, он сдерживает ледяную пустошь, — нонна Шавье погрозила Рифасу пальцем, — его отец был куда слабее, и северян едва не поглотила эта аномалия.
За пределами шатра послышался какой-то шум.
Мы с нонной и Рифасом осторожно подкрались к тканевой завесе, прикрывавшей выход, и прислушались.
—
