Олег, дружище! — звонкий, громкий голос Котова.
Зов, брошенный через весь зал.
Уверенный топот ног за нашими спинами.
Поневоле я ускорила шаг, будто пыталась опередить ураган, который уже наступал на пятки.
Олег придержал меня за локоть и обернулся.
Такой вежливый, правильный.
Хотя бы раз повел себя, как эгоист или жлоб — плевал бы на всех!
Но…
— Слушаю…
О нет!
— Боюсь, я выпил даже больше, чем планировал. Вы же направляетесь домой? Не подбросите? Я, подобно Дарине, едва ли не запамятовал об игре в покер. Не идти же в таком виде.
— В покер? С кем играете? — вежливо поинтересовался Олег.
— Да так, все свои люди…
Котов небрежным, вальяжным голосом перечислил несколько фамилий и глаза моего мужа замерцали аппетитом.
С одним из этих высокопоставленных людей он давно хотел свести знакомство, но не выходило. Здесь, как на блюдечке…
— Буду рад, если составите компанию, а то боюсь, сегодня мои карманы выпотрошат так, будто я жертвенный барашек!
— Неужто сам… хорошо играет?
— Хорошо? — сделал страшные глаза Котов. — Бесподобно. Такому и проиграть не стремно, а иногда даже полезно… Победы всегда располагают к приятной беседе!
— Я бы не отказался провести вечер за одной-другой партией.
Все.
Купился.
Олег купился.
От разочарования мне хотелось выть, бить тарелки — и обязательно об головы этих двух мужиков.
По очереди.
— Извини, — вырвала руку из захвата руки Олега.
— Ты куда?
— Нужно перезвонить Савченко.
— Что, он снова звонил? — нахмурился муж. — Склочный старик. Ушел на пенсию, никак не успокоится.
— Я обязана ему слишком многим, а ты же знаешь, как трепетно я отношусь к долгам.
Нарочно вышла, почти выбежала на свежий воздух.
Дело, о котором замолвил словечко Савченко, он назвал деликатным. Предупредил, что соваться надо осторожно. Замешаны крупные игроки…
Я была уверена, что мне по зубам.
Слишком я соскучилась по настоящей работе. Дела фонда, его юридическое сопровождение, мелкие благотворительные тяжбы — тешили самолюбие и заставляли нимб над головой сиять ярче, будто миллионы звезд. Но хотелось иного…
И, пожалуй, небольшое разочарование в личной жизни — это как раз то, что мне нужно, чтобы снова взяться за прежнее.
Ух, так горло перехватило — как будто кто проволокой перетянул, царапнув его колючками.
— Григорий Валентинович?
— Да, — отозвался почти мгновенно. — Ты подумала?
— Откуда знаете?
— Так торжественно это прозвучало Ва-лен-ти-но-вич. Не Валентиныч.
— Что?
— Не замечала за собой ни разу? Ты намеренно подчеркиваешь слоги, когда речь идет о важном.
— Черт, да. Наверное. Я согласна. Но только в качестве…
— Да-да. Внештатного консультанта. Само собой, — помолчал. — Рада?
— Да.
— Думаю, ты заскучала в кресле юриста благотворительного фонда. И я не хочу ничего плохого говорить про твоего мужа, но…
— Но уже начали, так валяйте.
— Он не должен был задвигать твою карьеру. Вот.
— Олежа и не задвинул меня, — ответила я.
— Повтори это себе еще десять раз и, может быть, на одиннадцатый раз ты поймешь, как фальшиво это прозвучало…
— До встречи.
— Да куда уж мне. Я-то, сама знаешь, из дома только на коляске, да по большим случаям…
— А сейчас прибедняется и обманывает себя кое-кто другой.
— Тогда до встречи.
***
Я поняла, что на меня кто-то смотрел, и этот кто-то — точно не муж.
Кошак, паскуда…
Все равно, что нассал в мои тапки.
Теперь я поняла, почему никогда не любила этих домашних животных.
Всегда хотела завести собаку… Может быть, пора? Или нет. Сначала с Савченко разгребусь…
— Что? — спросила неприязненно.
— Олежа… — передразнил. — Сказал, что ты хорошо играешь. Это так?
— Хочешь меня проверить?
— Я бы не отказался проверить. Сможешь ли ты взять мои…
Котов нахально опустил пальцы на ремень, будто намекал на свои яйца.
Уверена, что так оно и было. Но вслух он сказал другое:
— Мои деньги.
— Хочешь, чтобы я взяла твои деньги?
— Я тебя обставлю, — улыбнулся.
Вынуждена признать, он выглядел невозмутимо и слишком хорошо.
Как будто мужчина-модель и жуткий беспредельщик в одном лице…
Богатенький сукин-сын, хотела бы я узнать о нем больше — откуда такие, как он, берутся? Наверняка их штамповала на фабрике по производству красивеньких ублюдков.
Изгибы губ, острые скулы, интересный разрез глаз.
Между этими острыми скулами и мужественным подбородком крупные губы смотрелись как вызов.
Сексуальный вызов — он облизнул свои их языком, пялясь на меня, будто мы были одни.
— Я давно не играла. Должно быть, потеряла сноровку. Я пас.
Он удивился. Больше, чем если бы я бросила ему вызов.
Его глаза…
Блять, он хотел, чтобы я бросила ему вызов. И тем упорнее я решила просто не провоцировать этого мужчину. Он выглядел как бог — плут, подлец и игрок…
— Я хочу, чтобы ты со мной сыграла. Наедине.
— Или что?
— Или я расскажу, как твоя киска глотала мой язык…
— Никто тебе не поверит.
— Проверим выдержку твоего Олежи?
— Ты — гад. Что тебе нужно от меня?!
— Сама знаешь!
— Нет. У меня есть муж. Точка.
— Я — лучше. По всем пунктам. Зачем охотиться за бисером, когда тебе предлагают настоящий бриллиант?
Я чуть не села на асфальт своей задницей. Вот это… самооценка.
— Хорошо. Я с тобой сыграю. Но призы в случае выигрыша или проигрыша озвучу сама. Точка.
— По рукам…
Я кивнула и отвернула. Как раз вернулся муж, выглядел таким довольным:
— Перенес, — об ужине и встрече. — Заглянем домой. Дарин, а ты с нами?
— Она жаловалась, что голова разболелась, — вклинился Котов. — Мигрень в таком возрасте штука опасная. Моя мама мучилась от головных болей…
Господи, ну и трепло! Все испортил… Такой вечер.
Слов нет!
До дома пришлось ехать, слушая треп двух мужчин, которые нашли общий язык. И это еще хуже, чем две сплетницы, решившие обсудить общую знакомую. Я оставила мальчиков ворковать на заднем сиденье, а сама села рядом с водителем, сделав звук радио погромче.
You're over me, over us, over
The only thing I've ever
Loved more than my mother
And now you're really
Over me, over us, over
Got no goodbye, no closure
Promises don't matter
I guess because it's over
“Да вы издеваетесь!” — подумала я.
Но
