подразделение прибыло в этот маленький горный городок, он представлял себе, что день пройдет так же, как и предыдущий. Еще один шаг к окончанию этой жестокой войны.
Никакие боевые действия не подготовили Джона Ризена Джонса к тому, что он увидел через объектив своей Leica, когда его подразделение вошло в Нордхаузен. Сделанные им фотографии запечатлели трагедию, постигшую тысячи рабочих-ракетчиков, обреченных на смерть в качестве рабов в здешних туннелях. Сотни трупов были разбросаны по полу тоннеля. Не менее тревожным было состояние еще сотен живых: истощенные люди, покрытые синяками и язвами, слишком слабые, чтобы даже стоять. " Это была ткань стонов и хныканья, бред и откровенное безумие", - вспоминал его сослуживец старший сержант Дональд Шульц. Джон Ризен Джонс не рассказывал об этом в течение 51 года.
За солдатами следовала группа из семи следователей по расследованию военных преступлений . Среди них был молодой голландский офицер, работавший на армию США, Уильям Дж. Аалманс. Как и Джон Ризен Джонс, Аалманс был глубоко потрясен тем, что он увидел и почувствовал. "Вонь, туберкулез и голодные заключенные", - рассказывал он после войны журналисту Тому Боуэру. " Каждый час умирало четыре человека . Это было невероятно". Аалманс и его команда начали брать свидетельские показания у заключенных, которые пили разбавленное водой молоко для поддержания сил. Работа, стоявшая перед следователями по расследованию военных преступлений, была непосильной, а график их работы - напряженным. После пяти дней пребывания в Нордхаузене им было приказано двигаться дальше. Большинство официальных документов, касающихся производства ракет , было спрятано или уничтожено, но Аалманс и его команда нашли один случайно оставленный лист бумаги, прикрепленный к стене. Это был список телефонов Миттельверка - справочник ответственных лиц. На самом верху стояли две фамилии: Георг Рикхей, директор по производству, и Артур Рудольф, заместитель директора по производству. Аалманс счел документ достаточно интересным, чтобы прикрепить его к отчету. Несмотря на то, что на раскрытие этого документа ушли годы, в конечном счете он привел к краху Рудольфа и Рикхея и грозил раскрыть темные тайны операции "Скрепка".
В семидесяти пяти милях к югу от Нордхаузена, в Тюрингском лесу на окраине Гарца, солдаты союзников освободили город Гераберг. Здесь они наткнулись на любопытный исследовательский комплекс, спрятанный в густой роще деревьев. Очевидно, что это место было недавно заброшено. В нем находились лаборатория, изолятор, помещения для животных и жилые помещения для четырнадцати человек. Часть объекта еще строилась. В штаб-квартиру SHAEF в Версале было отправлено сообщение о том, что в Гераберг требуется группа бактериологов. Для проведения исследования были направлены ученые компании Alsos. Одним из первых прибыл Билл Кромарти, который занимался поиском доказательств гитлеровской программы создания биологического оружия еще в Страсбурге (Франция). Еще в ноябре Кромарти вместе с Сэмюэлем Гаудсмитом просматривал документы в квартире доктора Ойгена Хаагена, когда агенты Alsos впервые узнали, что Рейх испытывает смертоносные вакцины на заключенных в концентрационных лагерях. Прибыв в Гераберг, Кромарти решил, что здешняя лаборатория - это серьезная зацепка.
" Здание и площадки находились по обе стороны небольшой долины и были построены под высокими деревьями", - говорится в секретном отчете Кромарти. "С одной стороны находилось здание, которое должно было быть экспериментальной лабораторией", - предположил он, предположив, что этот объект предназначался для производства экспериментальных вакцин для защиты немецких солдат от наступления с применением биологического оружия.
Местный житель предоставил Кромарти и его коллеге Дж. М. Барнсу два ключевых фрагмента информации в загадке биологического оружия. Житель деревни рассказал, что за работой на этом объекте наблюдал эсэсовец по имени доктор Карл Гросс. Гросс хранил десятки сундуков и ящиков, запертых на верхних этажах местной школы, и, хотя он недавно исчез, сундуки он оставил. Житель деревни привел американских ученых в школьный дом, чтобы провести расследование.
Была проведена инвентаризация имущества доктора Гросса , в основном лабораторного оборудования. "Там были ящики с пробирками и маленькими колбами, большое количество штативов для пробирок. Было два инкубатора и автоклав. Было две коробки фильтров для противогазов, несколько резиновых колпаков и халатов", - говорится в отчете. Все средства защиты были военного образца, с пометкой "получены из Института гигиены Ваффен СС". Также была собрана большая коллекция книг, "несколько коробок с периодическими изданиями по инфекционным болезням". Из них внимание ученых привлекли " русские материалы по чуме .".
Затем житель деревни отвел агентов "Алсо" в расположенный неподалеку пансионат, где доктор Гросс снимал комнату. Помещение было очищено от личных вещей. "Его хозяйка сказала, что, по ее мнению, накануне отъезда он сжег много бумаг", - отмечают ученые компании Alsos в своем отчете . Но доктор Гросс, по словам хозяйки, был лишь посредником. Был еще один человек, который приходил на объект и, судя по всему, был главным. Это был пожилой человек, лет пятидесяти, ростом метр девяносто, с усами и черными волосами. На верхней губе у него был ярко выраженный дуэльный шрам. По всей видимости, он имел высокий ранг, поскольку все сотрудники подчинялись ему. Когда Алсос сверил данные со списком Осенберга, ситуация стала еще более ясной: Доктор Карл Гросс работал под началом доктора Курта Блома, ответственного за исследования биологического оружия и заместителя генерального хирурга Третьего рейха.
Все указывало на то, что Гераберг - это объект Рейха по исследованию биологического оружия. Агенты Alsos сфотографировали объект: животноводческий комплекс, вакцинную станцию, экспериментальную лабораторию, и изолятор. Они напечатали отчет и спрятали его на будущее. Теперь в "черном списке" биологического оружия значилось имя доктора Курта Блома.
В шестидесяти милях к северу от Нордхаузена батальон американских солдат из Первой пехотной армии США осторожно продвигался через лес на западной окраине небольшого города Брауншвейг. Это было 13 апреля 1945 г., когда они наткнулись на комплекс, состоящий примерно из семидесяти зданий. Солдаты отметили, что здесь была проведена тщательная работа по маскировке. Тысячи деревьев были высажены вплотную, так что с воздуха территория казалась густым лесом. Здания на территории комплекса были похожи на простые крестьянские дома. Были разбиты традиционные сады, за которыми ухаживали. Крыши домов были покрыты гнездами аистов.
Внутри зданий солдаты обнаружили самые современные авиационные лаборатории, включая целые склады, заполненные деталями для самолетов и ракетным топливом. Здесь находились аэродинамические и оружейные туннели, радикально превосходившие все, что имелось у ВВС на аэродроме Райт-Филд. Старейшее подразделение армии США неожиданно наткнулось на самую передовую в научном отношении лабораторию аэронавтики в мире. Она называлась Hermann Göring Aeronautical Research Center at Völkenrode . Союзники никогда о ней не слышали. Он не фигурировал ни в
