– А судно? – спросил Панталеон, вставая на ноги и морщась от боли. – кажется, я не только ранен, но и повредил колено!
– Судно?.. Гм… – Гиерон переглянулся с Евлупором многозначительно. – Судно приказано передать Евлупору, мужу достойному, с его людьми! И груз, какой есть, тоже! А куда он поплывет и зачем, не твоя забота!.. Он получил повеление!
Панталеон был тугодум и не сразу сообразил, что и как. Необыкновенные известия совсем сбили его с толку, он растерялся и не знал, как поступить. Однако, рассудив, не мог допустить, что Гиерон изменник и поступает вопреки интересам Асандра.
– Так, так! – произнес он неопределенно, водя глазами по лицам стоящих перед ним людей.
– Поспеши с раздумьями, Панталеон, – торопил Гиерон, помогая ему сойти на берег, где уже толпились воины Евлупора и люди из команды корабля, те и другие потрепанные в схватке, поредевшие. – Заметь, Панталеон: Евлупор и его воины кровью своей защитили тебя и судно от нападения лихих людей!.. А люди эти – беглые Митридатовы воины!.. Погляди!
Гиерон показал на труп одного из нападавших, который при свете факелов казался спящим на песке. Он был одет и вооружен, как пеший гоплит.
– Благодарю тебя, Гиерон, и тебя, Евлупор, – вы спасли жизнь мне и моим людям! И хоть мне не совсем ясно, как и почему, Евлупор, ты попал сюда, я молчу!.. Может, и ты такой же беглец, как эти убитые. Но слово моего хозяина и друга Асандра – закон для меня! А Гиерону я верю, тем более что он своей головой ответит перед Асандром, если что не так!.. Эй, люди, все на берег, оставляйте корабль! Ничего не брать! Захватите лишь мой глиняный кувшин с вином! У меня пересохло во рту!
Нельзя сказать, что команда евпатористов с большой охотой сошла на берег. На корабле хорошо спалось, имелись питье и сытная еда. Теперь, когда разбойники были побиты или отогнаны, всем, кто уцелел после битвы, казалось более безопасным оставаться на судне, нежели тащиться в город, где, как стало известно, происходили необыкновенные и кровавые события.
Но Панталеон, несмотря на малый рост, не любил противоречий и умел настоять на своем. Он прикрикнул на матросов и заявил, что рассуждать не их дело, а кто будет ворчать – получит палкой по заду.
Евпатористы не спеша, вразвалку сошли на ночной берег, успев, однако, ограбить трупы врагов и снять с них оружие и одежду, что получше. Своих убитых собрали и опустили в песчаную яму, вырытую наспех. Панталеон поднес факел к лицу одного из павших и вздохнул, узнав в нем Флегонта.
– Кажется, друг, на этот раз твое сердце ныло не зря! – произнес он с чувством сожаления. – Не обижайся, что хороним тебя не по обычаю!.. Клянусь вернуться в ближайшем будущем с друзьями для поминальной тризны и принесения жертв!
И приказал зарыть трупы. Когда все было кончено, сотворил заклинание и, приняв от матроса глиняный сосуд, сделал возлияние на могилу. Остальное было допито в круговую.
Новые хозяева уже стучали пятками по палубным мосткам и весело переговаривались, освещая факелами бочонки с водой и продовольственный груз. Все были радостно настроены, несмотря на усталость и потрясения минувших событий. Люди были привычны к дракам и не пугались пролитой крови. Сейчас, не прерывая оживленной переклички, они выбрасывали за борт тела убитых, не разбирая, чьи они – врагов или друзей. Их бодрило счастливое сознание благополучно избегнутой опасности. Кровавые сражения остались позади, чувства отчаяния и безысходности как не бывало. Впереди грезилась родина, при одном воспоминании о которой сердце каждого трепетало, и на глазах навертывались невольные легкие слезы.
– Домой! Домой! – таков был клич всех сердец в эту минуту, клич беззвучный и в то же время слышимый всеми и близкий каждому.
Располагаясь на судне, бывшие царские защитники выражали одобрение Евлупору, убедившись, что он муж достойный и необыкновенный. Он чудом вывел их из акрополя, вырвал из когтей смерти или рабства, а теперь предоставил им корабль, на котором под его водительством они преодолеют все опасности морского плавания и достигнут родных берегов!
Евлупор и его друзья стояли в стороне на песчаном берегу, еле освещенные звездами и отблесками волн.
– Кажется, пора, – сказал Евлупор. – Надо ценить время, что дано нам богами! Оно может внезапно кончиться!.. Зови, Евпория, Дидону и Крато, взойдем на корабль и возблагодарим богов!.. Здесь нам делать нечего. Умер Митридат – умерла и моя вера в царей! Митридату я верил как богу, а он обманул меня!
– Как обманул? – спросил удивленный Гиерон.
– А так. Я считал его непобедимым, а он оказался побежденным! Я видел в нем мудрейшего из мудрых, а он сделал так много ошибок!.. Я хотел драться за него до последнего дыхания, а он оказался малодушным и поспешил уйти из жизни, испугался новой борьбы и лишений!.. Я открывал перед ним двери свободы – он же предпочел ворота Аида! Он оказался человеком, таким же, как и другие, – со слабой душой!.. После Митридата я уже не смогу поклоняться, как богу, другому царю, тем более Фарнаку, даже если бы он помиловал меня! Поэтому – бегу от царей и их блеска, холодного и обманчивого, как огонь на болоте! Я бегу из Пантикапея, проклятого города господ и рабов! Здесь правят жестокие люди, хозяева, господа, – я не хочу быть их рабом!.. Здесь все враги мне – и новый царь Фарнак, и Парфенокл… Подальше от них! Бежим, друзья, бежим! Найдем свободное племя, которое нас усыновит. Будем работать, трудиться, но уже не на хозяев и не на царей… Мы будем людьми среди других людей. Как ты думаешь, Гиерон, и ты, Евпория?
– Я думаю так же, как и ты, – ответила Евпория с волнением. – Мне здесь не жить. Если меня схватят, то отдадут в руки противного Жабы-Клитарха, или толпа забьет меня камнями! Новый царь едва ли защитит меня. Поспешим, я готова!..
Гиерон вздохнул, ничего не говоря. Евлупор положил ему на плечо тяжелую руку.
– Чего печалишься, дружище? Ведь подлинный герой сегодняшней ночи – ты! Это твоя золотая голова, твоя находчивость победили! Чего грустить?.. Сядем на корабль и бросим жребий иной судьбы! Будем искать счастье в других краях!.. Скажу вам – там, на дальнем берегу, у меня кое-что есть, закопано в землю!.. Значит, с голоду не умрем! А главное – станем свободными!
