монахов на рынке,44 и установили революционную республику (1577). В Амстердаме (24 мая 1578 года) вооруженные кальвинисты ворвались в ратушу, изгнали магистратов, заменив их кальвинистами, и отдали отчужденные церкви под реформатское богослужение. На следующий день аналогичное восстание охватило Харлем. В Антверпене, где теперь находилась штаб-квартира Вильгельма, протестанты изгнали из города священников и монахов (28 мая); принц ругал своих сторонников за насилие и убеждал их разрешить возобновить католические службы, но в 1581 году все католические богослужения были запрещены в Антверпене и Утрехте. Кальвинисты обвиняли священников в том, что они обманывали людей, используя фальшивые реликвии и манипулируя чудесами: выставляли фрагменты "истинного креста", выставляли старые кости для поклонения как кости святых и выделяли масло в головы статуй, чтобы заставить их потеть в нужный момент.45
Вильгельм скорбел, видя, как годы его трудов во имя единства заканчиваются расколом, хаосом и ненавистью. Кальвинистская демократия, захватившая несколько городов, впала в такую анархию, что люди с собственностью, как протестанты, так и католики, начали задаваться вопросом, не является ли новый порядок для них хуже старого, с плакатами и всем остальным. Вильгельм удовлетворил эту растущую потребность в порядке, договорившись с Франсуа, герцогом Анжуйским, чтобы тот принял управление от некомпетентного и ничтожного Матиаса, но Анжу оказался вероломным и никчемным. Кульминацией несчастья для принца стало то, что новая испанская армия из двадцати тысяч хорошо обученных людей шла на север под командованием самого умелого генерала эпохи. В декабре 1577 года Алессандро Фарнезе, герцог Пармский, привел свою армию к дону Хуану в Люксембург. 31 января 1578 года они разгромили недисциплинированные силы Генеральных штатов при Гемблу. Лувен и дюжина мелких городов открыли свои ворота перед новым завоевателем. Генеральные штаты Нидерландов бежали из Брюсселя в Антверпен. Дон Жуан, почувствовав запах новой славы, подхватил злокачественную лихорадку и умер в Намюре 1 октября 1578 года в возрасте тридцати трех лет. Филипп назначил Фарнезе генерал-губернатором, и началась новая глава истории.
V. ПАРМА И АПЕЛЬСИН: 1578-84 ГГ.
Алессандро Фарнезе, которому сейчас тридцать три года, был сыном бывшей регентши Маргариты Пармской. Воспитанный в Испании, он присягнул на верность Филиппу, сражался при Лепанто и последние четырнадцать лет своей жизни отдал спасению Южных Нидерландов для короля. В 1586 году он должен был унаследовать герцогство Парма и его титул, но так и не занял герцогский трон. Острые глаза, темные черты лица, подстриженные черные волосы, орлиный нос и кустистая борода раскрывали лишь часть его способностей, храбрости и тонкости. Он обладал всем военным искусством Алвы, меньшей жестокостью, неизмеримо большим умением вести переговоры и обращаться. Теперь борьба за Нидерланды превратилась в поединок между дипломатией и оружием герцога Пармского, поддерживаемого средствами и надеждами католиков, и героическим упорством принца Оранского, финансируемого голландскими купцами, которому помогал и мешал фанатизм его друзей.
5 января 1579 года группа католических дворян из Хайнаута, Дуэ, Артуа и Лилля, вдохновленная епископом Арраса, образовала Аррасскую лигу для защиты своей религии и собственности. 29 января провинции Голландия, Зеландия, Гронинген, Утрехт и Гелдерланд образовали Утрехтский союз для защиты своей веры и свобод; вскоре к ним присоединились Фрисландия и Орейссел; эти семь "объединенных провинций" стали современными Голландскими Нидерландами. Остальные провинции стали "Испанскими Нидерландами", а в XIX веке - Бельгией. Разделение семнадцати провинций на две нации было обусловлено отчасти преобладанием католицизма на юге и протестантизма на севере, а также географическим разделением низменностей большими заливами и реками, которые благодаря своей ширине и контролируемым дамбам служили надежными портами и барьерами для испанского флота и оружия.
19 мая Аррасская лига подписала соглашение с Пармой, по которому она обязывалась терпеть любую религию, кроме католической, и признавала испанский суверенитет при условии восстановления привилегий провинций и коммун. Уговорами, подкупом или силой герцог вскоре вернул Испании почти все южные провинции. Лидеры кальвинистов в Брюсселе, Генте и Ипре оставили свои завоевания и бежали на протестантский север. 12 марта 1579 года Парма повела большую армию против Маастрихта, стратегически расположенного на реке, от которой он получил свое название. С обеих сторон были совершены подвиги героизма и варварства. Нападающие прорыли километры подземных ходов, чтобы заминировать и захватить город; защитники - женщины, присоединившиеся к мужчинам, - прорыли ходы, чтобы встретить их, и сражения велись насмерть в недрах земли. В туннели заливали кипяток, разжигали костры, чтобы наполнить их дымом; сотни осаждающих были ошпарены или задохнулись. Одна из мин Пармы, преждевременно взорвавшись, убила пятьсот его людей. Когда его солдаты попытались взобраться на стену, их встретили огненными брандспойтами, а на шею накинули горящие петли. После четырех месяцев усилий и ярости осаждающие проделали брешь в стене, бесшумно проникли через нее ночью, застали измученных защитников спящими и расправились с 6 000 мужчин, женщин и детей. Из 30 000 жителей города в живых осталось только 400 человек. Парма вновь заселила его валлонскими католиками.
Это была большая катастрофа для протестантского дела. Вильгельма, который тщетно пытался оказать помощь городу, с некоторым основанием обвинили в некомпетентности и промедлении. Те же экстремисты, которые срывали его объединительную политику своей нетерпимостью и насилием, теперь обвиняли его в измене своему делу во время переговоров с католическим герцогом Анжуйским, а также указывали на то, что он не посещал религиозные службы в течение последнего года. Филипп воспользовался моментом, чтобы объявить запрет (15 марта 1581 года) против Оранского. Подробно описав все неблагодарности, нелояльность, браки и преступления принца, он продолжил:
Поэтому... за все его злодеяния, как главного нарушителя общественного спокойствия и общественного вредителя, мы объявляем его навсегда вне закона и запрещаем всем нашим подданным вступать с ним в связь или общаться с ним публично или тайно, или давать ему пищу, питье, огонь или другие необходимые вещи. Мы объявляем его врагом рода человеческого и отдаем его имущество всем, кто может его захватить. Чтобы скорее избавить наш народ от его тирании и угнетения, мы обещаем, под честное слово короля и слуги Божьего, что если кто-нибудь из наших подданных окажется настолько великодушным сердцем... что найдет возможность исполнить этот указ и избавить нас от упомянутого вредителя, либо доставив его нам живым или мертвым, либо сразу лишив жизни, мы дадим ему и его наследникам земельную собственность или деньги, как он пожелает, в размере 25 000 золотых крон. Если он совершил какое-либо преступление, то мы его помилуем. Если он не благороден, мы его облагодетельствуем.46
В ответ на этот запрет провинциальные эстафеты назначили Вильгельма стадхолдером, или главным магистратом, Голландии и Зеландии (24 июля 1581 года); а через
