комнате всего лишь два кресла и диван, под которым валяется что-то продолговатое и, скорее всего бумажное. «Газета», — сам собой сделался вывод, но как бы я не щурился, разглядеть буквы на ней не удавалось.
Судя по всему, я находился в какой-то грязной подворотне. Причём экстерьерчик а-ля старое английское кино. Да где я, чёрт побери? Обоняние уловило сладковатый запах с нотками горечи, при этом последней становилось всё больше. Продолжив осмотр, заметил совсем ещё молодого парня, лежавшего мордой лица прямо в глубокой луже и, похоже, недавно почившего. Запах становился всё настойчивее, не давая нормально соображать. Горечь теперь была почти что осязаемой, настолько, что становилось дурно. В руке парня заметил крепко сжатый предмет… Ненадолго отвлёкся от своих внутренних ощущений, изучая. Повернув тело, заметил кол, кажется, из серебра, с тонкой вязью вычурных символов. Что-то внутри просигналило об опасности, но я это что-то упорно проигнорировал. Выглядела вещичка весьма дорого, по крайней мере, настолько тонкая работа должна цениться повсеместно. Может, найду тут где-нибудь ломбард и, первым делом, куплю себе что-нибудь съестное, а то в желудке словно демон скребётся, изнывая от голода. И при этом такое чувство, что вот-вот вывернет.
Больше труп меня ничем не порадовал, разве что заставил задуматься о том, отчего я так быстро определил, что передо мной мертвец. Я ведь знал, что он не дышит до того, как проверить дыхание. А проверял ли вообще? И вот ещё что — какого лешего я так спокоен? Всё этот запах, чёрт бы его побрал. Причём рядом с трупом он становился как будто бы гуще… Да и желание впиться в глотку парня откуда-то появилось… Видимо, переутомился слегка. Надо бы мне на свежий воздух. Да и так долго находиться на месте преступления не стоит. А ну как ещё встречу милейших людей в погонах — проблем не оберусь. Да и тяжесть эта в голове мне абсолютно не нравится. Решено: валим!
— Эй, Маки, мы его нашли! Долго ещё будешь возится? — издалека послышались голоса группы от чего-то перевозбуждённых людей, что, по всей видимости, звали своего знакомого.
— Вампир! — неистово завопил чей-то голос уже на порядок ближе, то ли в страхе, то ли в ярости переходя на истерический рёв.
— Он убил Маки… — капитан очевидность, а по совместительству обладатель истинно мужского баса начал какое-то слишком уж стремительное движение в мою сторону, неся в своём голосе угрозу и неизведанную опасность. По крайней мере, на желание поздороваться это смахивало с натяжкой.
Ну и какого ладана я вампир? Здесь что все, коллективно обкурились? Я, может, помочь хочу. Проходил мимо, наслаждался грязью и сыростью, любовался обшарпанными стенами, пока мне дорогу сюрприз не перегородил.
— Мужики, я не при делах… И вообще, шёл по своим делам. Может, по миру договоримся? — я пытался урегулировать ситуацию самым безобидным путём, хотя и, видимо, безуспешно. Поднявшись на ноги, уже приготовился драпать: их наливающиеся кровью глаза мне совершенно не нравились.
— Нежить! — зарычал тот самый басовитый в лучших традициях инквизиции, неизвестно откуда вынимая сверкающий белым светом клинок, а до меня, похоже, дошло, что я всё-таки стою рядом с трупом, стало быть, их друга, а значит, разговаривать бесполезно. Тем временем, седой мужик по правую руку от «рыцаря» тоже на месте не стоял и вскоре достал из кармана… Пистолет? Или, подождите… Да это раритетный револьвер!
— Да что здесь происходит? — диссонанс в используемом оружии выбивал из колеи, но как следует удивится я так и не успел: этот старый мудак открыл прицельный огонь, первую же пулю отправив мне в плечо. Больно не было… Было чертовски БОЛЬНО!!! Меня словно пронзили раскалённым прутом, оставив тот остывать в ране. И самое хреновое, ранение оказалось слепым! Чёртова фиговина застряла в теле, заставляя то биться в агонии и ощущать просто адское жжение, из-за которого невозможно было думать о чём-либо другом. Боль. Ярость и Боль… Да-а, на этих чувствах переклинило мозг, эти чувства захватили меня всего, а от запаха собственной крови на глаза навернулись слёзы.
— Сцуки, что же вы делаете? — я произнёс это тоном обидевшегося ребёнка, хотя, по сути, недалеко от того ушёл. Только вот, в отличие от детской обиды, мне-то было реально чертовски больно. И единственное, что мне хотелось в этот момент, это разодрать себе плечо, выцарапывая доставляющий столь сильный дискомфорт предмет.
— Очищаем свой мир от таких отбросов магии, как ты, вампирчик! —голос этого психа теперь звучал уверенно и спокойно, и всё ближе к агонизирующему мне. Тут-то под руку и попался тот самый кол, который я, мало что соображая, всадил в рану от пули. Стало только больнее, и я уже в голос зарычал от невыносимости этого ада. Однако я смог взять себя в руки и пару раз провернуть остриё, продолжая свой мазохизм. «Нужно вытащить пулю, » — единственное, что билось в моей многострадальной головушке. Расширив рану, убираю кол в карман и освободившейся рукой лезу прямо в неё. Вновь кричу: я чуть было не откусил свой язык, наткнувшись на что-то обжигающе горячее. Кривясь, всё-таки вытаскиваю эту пакость и дрожащими пальцами убираю её в тот же в карман. Взглянув на застывших людей, только сейчас понимаю, что делал всё это в замедленной съёмке и замечаю, как седовласый мужик уже вновь целится в мою грудь, где сейчас слишком быстро бьётся моё одинокое сердце. Другие же люди обнажают клинки, странного вида палочки и массивного вида… Посохи? О боги! Куда я попал?! Мама, роди меня обратно!
Страх — лучшее лекарство, а потому откуда-то взявшиеся, видимо, резервные силы заставили меня подскочить и наконец-то драпануть куда-нибудь подальше. Это время всё ещё продолжало так медленно плыть или же я так ускорился? Собственно, было откровенно плевать.
Спустя какое-то время я очутился на покатой крыше высоченной башни приходящим в порядок. Рана почти зажила… На удивление. А боль не давала о себе знать даже отголосками. Снизу на меня смотрели провалы окон строений века так двадцатого европейского образца. Здания оказались весьма свежими, а улицы вполне себе аккуратными, за исключением парочки, в одну из которых мне не повезло угодить. Однако почему-то этот пейзаж навевал тоску и лёгкую хандру.
Знаете, а в какой-то степени мне тут даже начинало нравиться. Конечно, излишним дружелюбием здешние жители не отличались, но ради такой картинки пару
