Богдана, лежащий на тумбе, зазвонил. Высветилось имя «Хелен» и фото той красавицы…
Настроение сразу испортилось. Она как будто чувствовала, когда следовало позвонить и омрачить мысли.
Богдан мне не любимый мужчина и не муж, я же думала с такой ревностью, что должно быть стыдно…
Это его женщина, у них… встречи, страсть… секс…
На последнем образе горло сковало удушьем. Я заставила себя взять телефон и протянула Богдану.
— Тебе звонит. Кое-кто.
Он смахнул звонок, едва взглянув на экран, и перевел телефон на беззвучный режим, спрятав в карман.
— Вдруг там что-то важное?
— Дочь важнее, — отрезал и внимательно посмотрел на меня. — Не планируй ничего на этот вечер.
— А что?
— Мы проведем его вместе.
— Ты не спросил, хочу ли я этого.
— Нам это нужно. Пора выяснить кое-что. И на этот раз ты не отвертишься.
Она
Необходимость встретиться вечером с Богданом откровенно нервировала. Я переживала и даже дома не могла оставаться спокойной, все валилось из рук.
Хотела нажарить дочери ее любимые блинчики, но тесто никак не удавалось замесить правильно! Сначала оно получилось слишком жидким, потом чересчур густым. Толстые блины не хотели пропекаться и расползались по сковороде.
— Не мучь себя и тесто, — покачала головой мама. — Оставь. Давай я лучше переделаю тесто на другое, а ты сядь, отдохни. Расскажи, что у тебя с Богданом.
— Ничего.
— Как бы после этого ничего ты вторым не забеременела.
— Мама! — я с возмущением на нее посмотрела. — Как ты могла обо мне такое подумать?!
— Щеки у тебя покраснели и уши горят. Помню, какой ты была в то время, когда этот мажор тебя зацепил. Такая же ты и сейчас, — улыбнулась. — Сияешь даже через наплыв проблем и трудностей.
***
Я тоже помнила, какие яркие и эмоциональные отношения были у нас, какой красивый роман!
Дементьев давным-давно не жил в нашем городе, даже его родители покинули провинцию, еще когда Богдан был совсем маленьким и ходил в детский сад. Отец Богдана получил повышение, семья перебралась в столицу, дела пошли в гору…
Когда мы познакомились, Дементьев приехал, чтобы продать старый дом родителей. В конторе нотариуса, где я работала в приемной, мы и познакомились. Он сразу меня обаял — высокий, широкоплечий мужчина яркой внешности. У него был магнетический взгляд, и я постоянно смотрела на него, как на чудо света. Таких мужчин я никогда в жизни не видела, он притягивал к себе взгляд, умел говорить и обаял даже вредного, говорливого нотариуса, завязав с ним беседу. Сначала они обсудили нюансы.
Продажу, встречу и сделку с покупателем назначили на следующий день. Я, как все девушки, которым кто-то приглянулся, нарядилась в тот день, достала свои туфли с выпускного в университете. Ни на что особо не надеялась, просто хотела выглядеть красивее, понимая, что это безнадежно, конечно же, но…
Мечты — такие мечты!
Наше знакомство началось с неловкости — я подала мужчинам кофе и нечаянно запнулась туфлей о ковер. Проклятые туфли меня подвели. Кофе вылился на бедра Богдана. Желая исправить неловкость, я принялась вытирать салфетками мокрое пятно и, кажется, села, в еще большую лужу. Потому что я едва ли не его пах натирала, а он смотрел на меня округлившимися от удивления глазами и…
Черт побери, он среагировал, как мужчина, на мои касания.
Мне стало совсем стыдно, и я убежала, не показываясь из-за стойки до самого конца рабочего дня. В конце еще выговор получила от владельца конторы с намеком, если подобное повторится, поискать себе другое место работы…
Вышла, совсем расстроенная — и работы могла лишиться, и дурой себя выставила…
Что обо мне подумал тот мужчина? Знала же, что он мне не пара.
Честно говоря, впервые меня так привлек мужчина… Все отношения до этого как-то быстро заканчивались ничем, встречи не приносили особой радости. Я искренне не понимала, что такого в этих отношениях, и была уверена, что со мной что-то не так!
Погруженная в думы, я не сразу заметила машину, припаркованную справа от нотариальной конторы. Только вспыхивающий огонек сигареты подсказал мне, что там кто-то был.
Богдан.
Мне хотелось провалиться от стыда под землю, я до сих пор помнила свои неуклюжие выходки.
— Извините за эту неловкость.
— Вообще-то это я должен просить прощения. Не хотел тебя напугать, расфантазировался, как пацан… Неловко было подниматься из-за стола. Долбаные узкие брюки… — рассмеялся хрипло и протянул большую, теплую ладонь. — Богдан.
Я знала, что мне не следовало на что-то надеяться. Дементьевы уже не жили в нашем городе, но у них было много родственников, и немаленькие связи.
Откровенно говоря, Богдан приехал в этот город только на сделку по недвижимости. У нас быстро закрутился роман, и мужчина… решил немного задержаться, отдохнуть от суеты.
Я вспоминала наши встречи, первые поцелуи, жаркие ночи в отеле…
Стояла красивая золотая осень.
***
Богдан не мог надолго задержаться на малой родине, в провинции. Его бизнес, обязательства, планы и собственное жилье — все было связано со столицей. Он звал меня с собой, но в то время я не могла решиться на переезд. Оторваться от семьи было для меня непозволительной роскошью. Мама довольно сложно восстанавливалась после операции на ноге, сестра только заканчивала школу…
Я позволила себе поездку на несколько дней к Богдану. Он познакомил меня со своими родителями.
Как сейчас помню их расспросы обо мне, о семье в первый же день. Уверена, они навели справки и к ужину уже довольно прохладно со мной общались. Когда пошли вопросы о будущем, Богдан сказал, мол, был бы не против перевезти всю мою семью, если я не могла себе позволить оставить маму и сестренку одних.
Родители Богдана никак не показали свое недовольство, просто молча переглянулись…
***
Потом мне пришлось вернуться домой, Богдан отвез меня. Я хорошо помню наше прощание и невозможность расстаться, оторваться друг от друга и, в особенности, секс на заднем сиденье машины — торопливый, жадный, очень острый. Нас подстегивало чувство, что могли застукать на горячем, и ощущение скорой разлуки — важный проект у Богдана.
Я даже знаю, что Яной я забеременела именно тогда, у нас не было презервативов. Потом Богдан уехал, обещал приезжать, как только получится.
Отношения на расстоянии давались нам с трудом. Богдан приезжал на один-два дня и уезжал обратно. Это выматывало. В это же
