шапок. До сих пор Климент не продавал назначений в коллегию кардиналов, но когда армия Бурбона достигла Витербо, расположенного всего в сорока двух милях от Рима, он уступил и продал шесть кандидатур. Не успели номинанты расплатиться, как из окон Ватикана Папа увидел, как голодная стая наступает на Неронские поля. Теперь у него было около 4000 солдат, чтобы защитить Рим от нападения 20 000 человек.
6 мая толпа Бурбона подошла к стенам под прикрытием тумана. Они были отбиты фузиллией; сам Бурбон был ранен и умер почти мгновенно. Но от повторной атаки нападавших было уже не удержать; им оставалось только захватить Рим или умереть с голоду. Они нашли слабозащищенную позицию, прорвали ее и ворвались в город. Римское ополчение и швейцарские гвардейцы храбро сражались, но были уничтожены. Климент, большинство кардиналов-резидентов и сотни чиновников бежали в Сант-Анджело, откуда Челлини и другие пытались остановить нашествие артиллерийским огнем. Но рой наступал с разных сторон, некоторые были скрыты туманом, другие так смешались с беглецами, что пушки замка не могли поразить их, не убив деморализованных жителей. Вскоре захватчики взяли город на мушку.
Проносясь по улицам города, они убивали без разбора всех мужчин, женщин и детей, которые попадались им на пути. Пробудив в себе жажду крови, они вошли в больницу и сиротский приют Санто-Спирито и перебили почти всех пациентов. Они ворвались в собор Святого Петра и перебили всех, кто искал там убежища. Они разграбили все церкви и монастыри, которые смогли найти, а некоторые превратили в конюшни; сотни священников, монахов, епископов и архиепископов были убиты. Собор Святого Петра и Ватикан были разграблены сверху донизу, а в станце Рафаэля привязали лошадей.36 Все жилища в Риме были разграблены, а многие сожжены, за двумя исключениями: Канчеллерия, которую занимал кардинал Колонна, и Палаццо Колонна, в котором нашли убежище Изабелла д'Эсте и несколько богатых купцов; они заплатили 50 000 дукатов предводителям толпы за свободу от нападения, а затем приняли в своих стенах две тысячи беженцев. Каждый дворец платил выкуп за защиту, чтобы впоследствии столкнуться с нападением других толп и снова заплатить выкуп. В большинстве домов все жильцы должны были выкупить свои жизни по установленной цене; если они не платили, их пытали; тысячи людей были убиты; детей выбрасывали из высоких окон, чтобы вырвать из тайны родительские сбережения; некоторые улицы были усеяны трупами. Миллионер Доменико Массими видел, как убивали его сыновей, как насиловали его дочь, как сжигали его дом, а затем был убит сам. "Во всем городе, - говорится в одном из отчетов, - не было ни одной души старше трех лет, которой не пришлось бы покупать свою безопасность".37
Из победившей толпы половина была немцами, большинство из которых были убеждены, что папы и кардиналы - воры, а богатства римской церкви - это кража у народов и скандал на весь мир. Чтобы уменьшить этот скандал, они захватили все движимые церковные ценности, включая священные сосуды и произведения искусства, и унесли их на переплавку, выкуп или продажу; реликвии, однако, они оставили разбросанными по полу. Один солдат нарядился папой, другие надели шапки кардиналов и целовали ему ноги; толпа в Ватикане провозгласила Лютера папой. Лютеране среди захватчиков получали особое удовольствие, грабя кардиналов, требуя с них большие выкупы в качестве цены за их жизни и обучая их новым ритуалам. Некоторые кардиналы, говорит Гиччардини, "были посажены на кустарниковых зверей, ехали с откинутыми назад лицами, в привычках и знаках своего достоинства, и их водили по всему Риму с величайшей насмешкой и презрением. Некоторых, неспособных собрать весь требуемый выкуп, так пытали, что они умирали там и тогда или в течение нескольких дней".38 Одного кардинала опустили в могилу и сказали, что его похоронят заживо, если в течение указанного времени не будет принесен выкуп; он пришел в последний момент.39 С испанскими и немецкими кардиналами, которые считали себя в безопасности от своих соотечественников, обращались так же, как и с остальными. Монахини и добропорядочные женщины подвергались насилию на месте или были уведены для распутной жестокости в различные убежища орды.40 Женщины подвергались насилию на глазах у своих мужей или отцов. Многие молодые женщины, отчаявшись после изнасилования, утопились в Тибре.41
Уничтожение книг, архивов и произведений искусства было огромным. Филиберт, принц Оранский, которому досталось квазикомандование недисциплинированной ордой, спас Ватиканскую библиотеку, сделав ее своей штаб-квартирой, но многие монастырские и частные библиотеки сгорели, и многие драгоценные рукописи исчезли. Римский университет был разграблен, а его сотрудники рассеяны. Ученый Колоччи увидел, что его дом сгорел дотла вместе с его коллекциями рукописей и произведений искусства. Профессор Бальдус увидел, что его недавно написанный комментарий к Плинию использовали для разжигания костра в лагере мародеров. Поэт Мароне лишился своих стихов, но ему сравнительно повезло; поэт Паоло Бомбази был убит. Ученого Кристофоро Марчелло мучили, вырывая один ноготь за другим; ученые Франческо Фортуно и Хуан Вальдес в отчаянии покончили с собой.42 Художники Перино дель Вага, Маркантонио Раймонди и многие другие были замучены и лишены всего, что у них было. Школа Рафаэля была окончательно рассеяна.
Число погибших не поддается подсчету. Две тысячи трупов были сброшены в Тибр со стороны Ватикана; 9800 мертвецов были похоронены; несомненно, погибших было гораздо больше. По самым скромным подсчетам, кража составила более миллиона дукатов, выкуп - три миллиона; Климент оценил общий ущерб в десять миллионов (125 000 000 долларов?).43
Разграбление продолжалось восемь дней, а Климент наблюдал за происходящим с башен Сант-Анджело. Он взывал к Богу, как измученный Иов: Quare de vulva eduxisti me? qui utinam consumptus essem, ne oculus videret - "Зачем Ты взял меня из чрева? Если бы я был поглощен, чтобы ни один глаз не видел меня!"44 Он перестал бриться и больше никогда не брился. Он оставался пленником в замке с 6 мая по 7 декабря 1527 года, надеясь, что спасение придет от армии герцога Урбинского, или от Франциска I, или Генриха VIII. Карл, все еще находившийся в Испании, был рад услышать, что Рим взят, но был потрясен, когда узнал о жестокости разграбления; он отказался от ответственности за эксцессы, но в полной мере воспользовался беспомощностью Папы. 6 июня его представители, возможно, без его ведома, вынудили Климента подписать унизительный мир. Папа согласился выплатить им и империалистической армии 400 000 дукатов; сдать Карлу города Пьяченцу, Парму и Модену, а также замки Остию, Чивита-Веккья, Чивита-Кастеллана и сам Сант-Анджело; он должен был оставаться там пленником до тех пор, пока не будут выплачены первые
