он скопировал самую сладострастную манеру Джорджоне в "Венере и Адонисе", чьи щедрые женщины, кажется, принадлежат к золотому веку до рождения греха. Вероятно, в Венеции Себастьяно написал и свой знаменитый "Портрет дамы", долгое время приписываемый Рафаэлю как "Форнарина".
В 1511 году Агостино Чиги пригласил Себастьяно приехать в Рим и помочь украсить виллу Чиги. Там молодой художник познакомился с Рафаэлем и некоторое время подражал его стилю языческого орнамента; взамен он научил Рафаэля венецианским секретам теплого колорита. Вскоре Себастьян стал преданным другом Микеланджело, впитал мускулистую концепцию человека титана и объявил своей целью соединить венецианский цвет с микеланджеловским дизайном. У него появился шанс сделать это, когда кардинал Джулио Медичи попросил его написать картину. Себастьяно выбрал в качестве темы "Воскрешение Лазаря", намеренно конкурируя с "Преображением", которое в то время писал Рафаэль (1518). Критики не стали единодушно опровергать его суждение о том, что он сравнялся с любимцем Льва.
Он мог бы продвинуться дальше, если бы не был слишком легко удовлетворен своим превосходством. Страсть к отдыху удерживала его по ту сторону гениальности. Он был веселым человеком, который не понимал, зачем изнурять себя ни лишним золотом, ни такой волей-неволей, как посмертная слава . После того как он получил синекуру в Ватикане от своего покровителя, ставшего Папой, он ограничился в основном портретами, в которых немногие художники превзошли его.
Бальдассаре Перуцци был более амбициозен, и его звучное имя прогремело на целое поколение по горам Италии. Он был сыном ткача. (Художники - в основном люди низкого происхождения: средние классы стремятся прежде всего к полезности, надеясь, что в старости у них останется время на красоту; аристократы, хотя и питают искусство, предпочитают искусство жизни, а не жизнь искусству). Бальдассаре родился в Сиене (1481), учился живописи у Содомы и Пинтуриккьо, а вскоре отправился в Рим. По всей видимости, именно он расписал потолок Станцы д'Элиодоро в Ватикане, и Рафаэль счел эту работу достаточно хорошей, чтобы оставить большую ее часть без изменений. Тем временем он, как и Браманте, влюбился в классические руины, измерял планы древних храмов и дворцов, изучал разнообразные формы и расположение колонн и капителей. Он стал специалистом по применению перспективы в архитектуре.
Когда Агостино Чиги решил построить виллу Чиги, Перуцци был приглашен для ее проектирования (1508). Банкир остался доволен результатом - величественным венцом ренессансного фасада с классическими молдингами и карнизами; обнаружив, что Перуцци умеет рисовать, он предоставил молодому художнику свободу в оформлении нескольких комнат интерьера, конкурируя с Себастьяно дель Пьомбо и Рафаэлем. В прихожей и лоджии Бальдассаре изобразил Венеру, расчесывающую волосы, Леду с лебедем, Европу с быком, Данаю с золотым душем, Ганимеда с орлом и другие сцены, призванные поднять усталого ростовщика от прозы его дней к поэзии его грез. Перуцци дополнил свои фрески бордюрами, написанными с такими ухищрениями перспективы, что Тициан счел их настоящими рельефами в камне.55 В зале верхнего этажа Бальдассаре создал своей кистью иллюзорную архитектуру: карнизы, поддерживаемые изображенными кариатидами, фризы, поддерживаемые изображенными пилястрами, имитирующие окна, выходящие на изображенные поля. Перуцци влюбился в архитектуру и сделал живопись ее служанкой, подчиняясь всем правилам строителя, но бездуховной. Сделаем исключение для библейских сцен, которые он написал в полукуполе Санта-Мария-делла-Паче (1517), где за три года до этого Рафаэль изобразил сивилл. Фрески Бальдассаре хорошо выдерживают сравнение, ведь это его лучшие картины, в то время как работы Рафаэля там были не самыми лучшими.
Лев X, должно быть, был впечатлен многогранностью Перуцци, так как он назначил его преемником Рафаэля на посту главного архитектора собора Святого Петра (1520) и поручил ему написать декорации для комедии Биббиены "Каландра" (1521). Все, что осталось от работы Перуцци над Сан-Пьетро, - это нарисованный им план; Саймондс назвал его "самым красивым и интересным из тех, что были сделаны для собора Святого Петра".56 Смерть Льва и приход к власти папы с аллергией на искусство заставили Перуцци вернуться в Сиену, а затем в Болонью. Там он спроектировал прекрасный дворец Альбергати и сделал модель для так и не законченного фасада Сан-Петронио. Он поспешил вернуться в Рим, когда Климент VII вновь открыл рай для искусств, и возобновил свою работу в соборе Святого Петра. Он все еще был там, когда императорская толпа разграбила Рим. По словам Вазари, ему выпали особые испытания, потому что "он был серьезен и благороден, и его считали замаскированным великим прелатом". Его держали за выкуп, но когда он доказал свое низкое положение, написав великолепный портрет, они довольствовались тем, что забрали у него все, кроме рубашки на спине, и отпустили его. Он отправился в Сиену и прибыл туда почти голым. Сиенское правительство, гордясь возвращением блудного сына, поручило ему разработать проект укреплений, а церковь Фонтегиуста - написать фреску, которую щедрые критики назвали его шедевром - сивилла, возвещающая испуганному Августу о грядущем рождении Христа.
Но самым большим успехом Перуцци стал Палаццо Массими делле Колонне, который он спроектировал по возвращении в Рим (1530). Массими утверждали, что происходят от Фабия Максима, который заработал бессмертие бездельем, и получили свою фамилию от колонного крыльца своего предыдущего жилища, которое было разрушено во время разграбления. Перуцци повезло, что криволинейные неровности участка не позволяли использовать обычный унылый прямоугольный план. Он выбрал овальную форму, с ренессансным фасадом и дорическим портиком; сохранив простоту экстерьера, он придал интерьеру всю декоративность и великолепие римского дворца императорских времен, с греческими изысками пропорций и декора.
Несмотря на свои разносторонние способности, Перуцци умер бедным, не имея духу торговаться с папами, кардиналами и банкирами за плату, соизмеримую с его мастерством. Когда папа Павел III узнал, что он умирает, он подумал, что только Перуцци и Микеланджело остались, чтобы поднять собор Святого Петра от стен до купола. Он послал художнику сто крон ($1250?). Бальдассаре поблагодарил его, но тем не менее умер в возрасте пятидесяти четырех лет (1535). Вазари, предположив, что его отравил соперник, сообщает, что "все живописцы, скульпторы и архитекторы Рима последовали за его телом в могилу".
X. МИКЕЛАНДЖЕЛО И КЛЕМЕНТ VII: 1520-34 ГГ.
В рассказе Климента есть одна из заслуг: несмотря на все собственные несчастья, он с благодушным терпением сносил настроения и бунты Микеланджело, заваливал его заказами и предоставлял ему все привилегии гения. "Когда Буонарроти приходит ко мне, - говорил он, - я всегда сажусь и прошу его сесть, будучи уверенным, что он сделает это без всякого разрешения".57 Еще до того, как стать папой, он предложил (1519) то, что оказалось кульминационным скульптурным заданием художника: пристроить
