Кальвинистские мыслители, такие как Беза, Бьюкенен и автор "Vindiciae contra tyrannos", горячо поддерживали эту точку зрения; но лютеранские и англиканские богословы поддерживали божественное право королей как необходимое противодействие государственному насилию и папским притязаниям и утверждали обязанность повиноваться даже несправедливым королям.47
Среди защитников народного суверенитета было немало иезуитов, которые видели в этой точке зрения средство ослабления королевской власти в противовес папской. Если, утверждал кардинал Беллармин, власть королей происходит от народа и, следовательно, подчиняется ему, то она, очевидно, подчинена власти пап, которая происходит от создания Церкви Христом и, следовательно, подчиняется только Богу. Луис Молина, испанский иезуит, пришел к выводу, что народ, как источник светской власти, может справедливо, но с помощью упорядоченной процедуры, сместить несправедливого короля.48 Франциско Суарес, "самый лучший богослов, которого породило Общество Иисуса".49 вновь изложил эту точку зрения с тщательными изменениями, противостоя абсолютистским притязаниям Якова I, и поддержал право пап смещать королей. Защита тираноубийства иезуитом Хуаном де Мариана вызвала международный резонанс, поскольку он якобы подтолкнул к убийству Генриха IV.
Мариан (которого мы уже называли величайшим историком своего поколения) был во всех отношениях выдающейся личностью, славившейся образованностью, красноречием и интеллектуальной смелостью. В 1599 году он посвятил Филиппу III и опубликовал с разрешения местного цензора-иезуита трактат De rege et regis institutione ("О короле и его воспитании"). Предвосхитив Гоббса на полвека, он описал "состояние природы" до возникновения общества; люди тогда жили как животные в дикой природе, свободные от всех ограничений, кроме своих физических, не признавая законов и частной собственности, следуя инстинкту в поисках пищи и товарищей. Но в этой руссоистской свободе были свои неудобства: например, в изобилии водились опасные животные. Чтобы защитить себя, люди создали социальную организацию, величайший из всех изобретенных инструментов и необходимое противодействие физиологическим органам защиты и нападения, данным природой животным. По явному или неявному договору члены группы соглашались делегировать свою коллективную власть вождю или королю; но суверенитет оставался за народом, и почти во всех случаях (как в кортесах Испании) национальное собрание проверяло эту делегированную власть, сохраняло контроль над кошельком и формировало свод законов, чей авторитет был выше королевского.
Демократия, по мнению Мариана, невозможна из-за неравного распределения способностей и интеллекта между людьми. Было бы губительно допустить, чтобы политика определялась плебисцитами.50 Ограниченная, или конституционная, монархия - лучшая форма правления, совместимая с природой человека и выживанием государства. Она должна быть наследственной, поскольку выборная монархия - это периодическое приглашение к анархии.
Король должен быть ограничен законами, религиозными и моральными ограничениями, а также правом народа сместить его, если он станет тираном. Он не должен менять законы или взимать налоги без согласия народа. Он "не должен ничего определять в отношении религии".51 ибо Церковь выше государства и должна править сама; тем не менее он должен защищать национальную религию, ибо "если религией пренебрегают, государство не может стоять твердо".52 Государство должно поддерживать религию в поддержании нравственности; оно должно осудить корриду как поощряющую жестокость, а сцену как стимулирующую сексуальную распущенность.53 Оно должно финансировать заботу о больных и бедных путем широкого распространения больниц и благотворительности; а богатые должны отдавать нуждающимся то, что они сейчас тратят на свою роскошь и собак. Налоги должны быть высокими на излишества и низкими на предметы первой необходимости. Земных благ хватит на всех, если они будут правильно распределены.54 Хороший князь будет защищать от концентрации богатства. Частная собственность пришла на смену первобытному коммунизму, потому что "жадная и неистовая скупость наложила руку на божественные дары и потребовала все для себя";55 Сейчас она является необходимым институтом, но на небесах коммунизм будет восстановлен.56
Тиран может быть свергнут, он может быть справедливо убит, даже, в некоторых обстоятельствах, отдельным человеком.
Кто может по праву считаться тираном? ... Мы не оставляем это на усмотрение отдельного человека или даже на суд многих, если только в обсуждении не участвует глас народа и не участвуют ученые и серьезные люди. [Но] когда князь доводит страну до разорения, злоупотребляет государственной собственностью и имуществом частных лиц, пренебрегает общественными законами и святой религией, начинает самоутверждаться высокомерно, нагло и нечестиво, ... [когда] граждане лишены возможности собраться для общего обсуждения, но искренне желают покончить с существующей тиранией - и предполагают, что она известна и невыносима... если в таком случае появится человек, который откликнется на всеобщее желание и предложит предать такого правителя смерти, я не буду считать его злодеем. ...Вполне здравым размышлением является то, что принцев убедили в том, что если они притесняют государство... то их можно убить не только справедливо, но и с похвалой и славой".57
Мариана напомнил своим читателям об исторических тираноубийцах - Гармодии и Аристогеитоне, убивших афинского тирана Гиппарха, и Бруте, изгнавшем из Рима тирана Тарквиния; и указал, что Афины и Рим, да и вся грамотная Европа, чтят их память. Но Мариан показал свою руку и предвзятость, наполовину одобрив недавнее (1589) убийство Генриха III, совершенное Клеманом:
Генрих III, король Франции, лежит мертвый, заколотый монахом в кишки отравленным ножом, отвратительное зрелище..... Жак Клеман... изучал теологию в доминиканском колледже своего ордена. Богословы, с которыми он консультировался, сказали ему, что тирана можно убить законным путем..... Клеман умер с вечной честью для Франции, как показалось очень многим..... Многие считают, что он умер достойным бессмертия, в то время как другие, выдающиеся в мудрости и учености, считают его достойным порицания.58
Генрих III, напомним, выступал против Католической лиги и приказал своим помощникам убить Анри, герцога де Гиза, ее лидера. Филипп II Испанский поддерживал и частично финансировал Лигу; он согласился на убийство Елизаветы I и Вильгельма Оранского. И Филипп III не возражал против доктрины, оправдывающей убийство врага Испании.
В 1599 году Клаудио Аквавива, генерал Общества Иисуса, приказал "исправить" "De rege" Мариана. Когда Генрих IV был убит Равайяком (14 мая 1610 года), Аквавива осудил учение Марианы о тираноубийстве (8 июля) и запретил распространять его в иезуитских учебных заведениях. Тем временем Мариана арестовали не за восхваление тираноубийства, а за то, что он выступал против обесценивания монеты Филиппа Ill и предупреждал его в блестящем трактате "De monetae mutatione" (1605) о вреде инфляции. Мариан перенес свое заточение философски, пережил его и дожил до 1624 года, умерев в возрасте восьмидесяти семи лет.
2. Жан Боден: 1530-96 гг.
Как изменился Боден! Не богослов, поднявший ноги к небу, не мрачный любитель Лиги, а политик по сердцу Л'Опиталя, защитник веротерпимости, советчик и поклонник Генриха IV. Он родился в Анжере, вероятно, от испано-еврейской матери, приехал в Париж в 1560
