class="p">После пятнадцати месяцев протоколов, punctilio и agrument все стороны войны, кроме императора, подписали Утрехтский мир (11 апреля 1713 года). Франция уступила Британии все, что обещала в прелиминариях, включая драгоценную монополию на торговлю рабами (asiento), которая лежит как позорный знак на той эпохе; кроме того, древние враги пошли на взаимные уступки в отношении импортных пошлин. Голландцы вернули Франции Лилль, Эйр и Бетюн, но сохранили контроль над всеми Нидерландами до заключения мира с Империей; тем временем курфюрст Баварии должен был удерживать Шарлеруа, Люксембург и Намюр. Ницца была возвращена герцогу Савойскому. Филипп V сохранил за собой Испанию и Испанскую Америку; он отказался, а затем (13 июля) согласился уступить Англии Гибралтар и Минорку. Евгений Савойский продолжал бороться, злясь на англичан за подписание сепаратного мира; но императорская казна была пуста, его армия сократилась до 40 000 человек, а Вилларс наступал на него со 120 000 человек. В конце концов он принял приглашение Людовика XIV встретиться с Вилларом и выработать условия мира. По Растатскому договору (6 марта 1714 года) Франция сохранила за собой Эльзас и Страсбург, но вернула империи все французские завоевания на правом берегу Рейна, а также признала замену испанского правления австрийским в Италии и Бельгии.
Таким образом, Утрехтский и Раштаттский договоры достигли немногим большего, чем то, чего дипломатия могла бы добиться мирным путем в 1701 году. После тринадцати лет резни, обнищания и разрухи эти договоры на двадцать шесть лет определили карту Европы, как Вестфальские договоры определили ее на целое поколение после Тридцатилетней войны. В обоих случаях задача состояла в том, чтобы установить баланс сил между Габсбургами и Бурбонами; это было сделано. Между Францией и Англией в Америке установилось равновесие, которое продержалось до Семилетней войны (1756-63).
Главными проигравшими в кровавой борьбе за испанское наследство стали Голландия и Франция. Голландская республика, завоевав территорию на суше, потеряла власть на море; она больше не могла сравниться с Англией ни в судоходстве, ни в мореходстве, ни в ресурсах, ни в войне; победа истощила ее и положила начало ее упадку. Франция тоже была ослаблена, почти смертельно. Она удержала своего выдвиженца на троне Испании, но не смогла сохранить его империю в целости; за этот запятнанный триумф она заплатила миллионом жизней, потерей морской мощи и временным крахом своей экономической жизни. Только после Наполеона Франция оправилась от Людовика XIV, чтобы повторить его трагедию.
Победителями в этой войне стали Австрия на континенте и Англия во всех остальных местах. Австрия теперь владела Миланом, Неаполем, Сицилией и Бельгией; она будет сильнейшей силой в Европе до воцарения Фридриха Великого (1740). Англия больше думала о контроле над морем, чем о расширении на суше; она приобрела Ньюфаундленд и Новую Шотландию, но больше ценила свое мастерство на торговых путях. Она заставила Францию снизить тарифы и ликвидировать форт и порт Дюнкерк, которые представляли угрозу для английского судоходства. С Гибралтаром в Испании и Порт-Махоном на Минорке Англия получила в свое распоряжение Средиземное море. В 1713 году эти завоевания не произвели впечатления; их результаты будут вписаны в историю восемнадцатого века. Тем временем протестантская вера и престолонаследие были надежно защищены в Британии вопреки всему, кроме рождаемости.
Главным продуктом войны стало усиление национализма и межнациональной ненависти. Каждая нация забыла свои завоевания и помнила свои раны. Германия никогда не простит двойного опустошения Пфальца; Франция не скоро забудет беспрецедентную резню во время побед Мальборо; Испания каждый день страдала от того, что Гибралтар оказался в руках чужеземцев. Каждый народ оттягивал время для мести.
Некоторые кроткие души, думая, что Европа - это континент христиан, мечтали о замене войны. Шарль Кастель, аббат де Сен-Пьер, сопровождал французскую делегацию в Утрехт. Вернувшись, он опубликовал свой "Проект. ...pour rendre la paix perpetuelle (1713) - план увековечивания вновь обретенного мира. Пусть народы Европы объединятся в Лигу наций с постоянным конгрессом представителей, сенатом для арбитража споров, кодексом международного права, объединенными военными силами для действий против любого мятежного государства, сокращением каждой национальной армии до шести тысяч человек и установлением единых мер и валюты по всей Европе. 82 Сен-Пьер изложил свою схему Лейбницу, который, уже не будучи уверенным в том, что это лучший из всех возможных миров, с грустью напомнил аббату, что "какая-то зловещая судьба всегда мешает человеку достичь своего счастья". 83 Человек - конкурентное животное, и его характер - это его судьба.
VI. СУМЕРКИ БОГА: 1713-15 ГГ.
Если судить с точки зрения своего времени, Людовик XIV не был людоедом, каким его сделали враждебные историки; он лишь применил в более широких масштабах и на некоторое время с неизбежным успехом те же методы абсолютного правления, территориальной экспансии и военного завоевания, которые характеризовали поведение или стремления его врагов. Даже жестокость его армий в Пфальце имела прецедент в разграблении Магдебурга (1631), а эпилог - в резне Мальборо. Людовик отличался тем, что прожил так долго, что фурии могли отомстить ему лично, а не его детям, за грехи его гордыни и власти.
История не скрывает от него восхищения мужеством и достоинством, которые он проявлял в поражениях, и с некоторой жалостью относится к бедствиям, которые едва не уничтожили его детей одновременно с армиями и флотами. В 1711 году умер его единственный законный сын, "Великий дофин" Людовик, оставив королю двух внуков - Луи, герцога Бургундского, и Карла, герцога Беррийского. Младший Луи развил хорошие качества под опекой Фенелона и стал утешением монарха в старости. В 1697 году он женился на Марии Аделаиде Савойской, чья красота, остроумие и обаяние напоминали королю о мадам Генриетте и его счастливой юности. Но 12 февраля 1712 года в возрасте двадцати шести лет эта светлая душа скончалась от пятнистой лихорадки. Ее преданный муж отказался покинуть ее больничное ложе; он заразился и умер от этой болезни 18 февраля в возрасте двадцати девяти лет, всего через год после смерти отца. Два их сына заразились от них; один умер 8 марта в возрасте восьми лет; младший выжил, но был настолько слаб, что никто не надеялся, что он доживет до 1774 года и будет править Францией под именем Людовика XV. Если бы этот слабый мальчик умер, наследником престола стал бы Шарль, герцог Беррийский, но Шарль умер в 1714 году.
Был еще один возможный преемник - Филипп V Испанский, младший сын Великого Дофина; но пол-Европы обязалось не дать ему объединить две короны. Следующим на очереди был Филипп, герцог д'Орлеан, внук Людовика XIII, племянник и зять короля.
