собрал войско, чтобы бросить вызов Селиму; началась гражданская война; Баязет, потерпев поражение, бежал в Персию (1559); шах Тамасп за 300 000 дукатов от Сулеймана и 100 000 от Селима сдал претендента; Баязет был задушен (1561), а пять его сыновей были преданы смерти за социальную неприкосновенность. Больной султан, как нам рассказывают, благодарил Аллаха за то, что все эти беспокойные отпрыски ушли и что теперь он может жить спокойно.53
Но покой показался ему скучным. Он размышлял над новостями о том, что рыцари, которых он изгнал с Родоса, окрепли на Мальте и соперничают с алжирскими пиратами своими хищными вылазками. Если Мальту удастся сделать мусульманской, размышлял семидесятиоднолетний султан, Средиземноморье станет безопасным для ислама. В апреле 1564 года он отправил флот из 150 кораблей с 20 000 человек, чтобы захватить стратегически важный остров. Рыцари, которыми умело руководил находчивый Жан де ла Валетт, сражались с присущей им отвагой; турки захватили форт Сент-Эльмо, пожертвовав 6000 человек, но больше ничего не взяли; прибытие испанской армии вынудило их снять осаду.
Старый Великолепный не мог закончить свою жизнь на такой кислой ноте. Максимилиан II, сменивший Фердинанда на посту императора, задерживал обещанную отцом дань и нападал на турецкие форпосты в Венгрии. Сулейман решил провести еще одну кампанию и решил возглавить ее сам (1566). Через Софию, Ниссу и Белград он проехал с 200 000 человек. В ночь с 5 на 6 сентября 1566 года, осаждая крепость Сигетвар, он покончил с собой, сидя прямо в своем шатре; подобно Веспасиану, он был слишком горд, чтобы принять смерть лежа. 8 сентября Сигетвар пал, но осада стоила туркам 30 000 жизней, а лето угасало. Было подписано перемирие, и армия унылым маршем вернулась в Константинополь, принеся с собой не победу, а мертвого императора.
Должны ли мы судить и оценивать его? По сравнению со своими аналогами на Западе он кажется временами более цивилизованным, временами более варварским. Из четырех великих правителей первой половины XVI века Франциск, несмотря на его развязное тщеславие и нерешительные гонения, кажется нам наиболее цивилизованным; тем не менее он смотрел на Сулеймана как на своего защитника и союзника, без которого его могли бы уничтожить. Сулейман выиграл свою пожизненную дуэль с Западом; более того, император Максимилиан II в 1568 году возобновил выплату дани Порте. Карл V остановил султана в Вене, но какая христианская армия осмелилась бы подойти к Константинополю? Сулейман стал хозяином Средиземноморья, и некоторое время казалось, что Рим остается христианским благодаря его и Барбароссы терпению. Он управлял своей империей неважно, но гораздо успешнее, чем бедный Карл, боровшийся с княжеской раздробленностью Германии! Он был деспотом по непререкаемому обычаю и согласию своего народа; разве абсолютизм Генриха VIII в Англии или Карла в Испании завоевал такую общественную любовь и доверие? Карл вряд ли мог отдать приказ о казни своего сына по одному лишь подозрению в нелояльности; но Карл в старости мог взывать к крови еретиков, а Генрих мог отправлять жен, католиков и протестантов на каторгу или на костер, не пропуская ни одной трапезы. Религиозная терпимость Сулеймана, хоть и ограниченная, по сравнению с ней выглядит варварством.
Сулейман вел слишком много войн, убил половину своего потомства, убил креативного визиря без предупреждения и суда; ему были свойственны недостатки, присущие бесконтрольной власти. Но, вне всякого сомнения, он был самым великим и умелым правителем своей эпохи.
ГЛАВА XXXII. Евреи 1300-1564
I. БРОДЯГИ
В своем труде "Flores Historiarum" (1228) Роджер Вендовер рассказал об армянском архиепископе, который в начале XIII века, посетив монастырь Сент-Олбанс, поинтересовался историей о том, что на Ближнем Востоке до сих пор жив еврей, беседовавший с Христом. Архиепископ заверил монахов, что эта история правдива. Его сопровождающий добавил, что архиепископ обедал с этим бессмертным совсем недавно, перед тем как покинуть Армению; что имя этого человека, по латыни, было Картофил; что когда Иисус выходил из трибунала Понтия Пилата, этот Картофил ударил Господа в спину, говоря: "Иди быстрее"; и что Иисус сказал ему: "Я иду, а ты останешься, пока Я приду". Другие армяне, посетившие Сент-Олбанс в 1252 году, повторили эту историю. Народная молва расширила ее, изменила имя странника и рассказала, как каждые сто лет или около того он впадал в тяжелую болезнь и глубокую кому, из которой выходил в юности с еще свежими воспоминаниями о суде, смерти и воскресении Христа. На некоторое время эта история затихла, но вновь появилась в XVI веке, и взволнованные европейцы утверждали, что видели Ахасуэра - так теперь называли "евиге Иуду" или "заблудшего еврея" - в Гамбурге (1547 и 1564), Вене (1599), Любеке (1601), Париже (1644), Ньюкасле (1790), наконец, в Юте (1868). Легенда о бродячем еврее была принята в теряющей веру Европе как обнадеживающее доказательство божественности и воскресения Христа, а также как новое обещание Его второго пришествия. Для нас же этот миф - мрачный символ народа, потерявшего родину в семьдесят первом году христианской эры, скитавшегося восемнадцать веков по четырем континентам и пережившего многократные распятия, прежде чем вновь обрести древнюю обитель в зыбком потоке нашего времени.1
Евреи Рассеяния меньше всего страдали при султанах в Турции и папах во Франции и Италии. Еврейские меньшинства благополучно жили в Константинополе, Салониках, Малой Азии, Сирии, Палестине, Аравии, Египте, Северной Африке и мавританской Испании. Берберы относились к ним с неохотой, а Симон Дюран возглавил процветающее поселение в Алжире. В Александрии еврейская община, по описанию раввина Обадии Бертиноро в 1488 году, жила хорошо, пила слишком много вина, сидела со скрещенными ногами на коврах, как мусульмане, и снимала обувь, прежде чем войти в синагогу или в дом друга.2 Немецкие евреи, нашедшие убежище в Турции, писали своим родственникам восторженные описания счастливых условий, в которых жили евреи.3 В Палестине османский паша разрешил евреям построить синагогу на склоне горы Сион. Некоторые западные евреи совершали паломничество в Палестину, считая удачей умереть в Святой земле, а лучше всего - в Иерусалиме.
Тем не менее центр и изюминка еврейской мысли в эту эпоху находились на неумолимом Западе. Меньше всего им не повезло в просвещенной Италии. В Неаполе они пользовались дружбой короля Роберта Анжуйского. Они процветали в Анконе, Ферраре, Падуе, Венеции, Вероне, Мантуе, Флоренции, Пизе и других ульях эпохи Возрождения. "В Италии много евреев", - сказал Эразм в 1518 году; "в Испании почти нет христиан". 4 Торговля и финансы были в Италии в почете, а евреи, обслуживавшие эти нужды, ценились как стимуляторы экономики. Старое
