вход или найти другой, будут нас искать не там. Ещё один поворот и окончание коридора упирается в железную дверь.
— Колючий, Саша проверить быстро — начал отдавать распоряжения Грач — Слива, стоим тут, валим этих уродов.
Подбегаем вдвоём к двери, она прям хорошая такая, железная и с виду очень массивная. На высоте среднего человеческого роста небольшое окошко, сейчас оно закрыто, как в камере какой. А если закрыта сама дверь нам хана, зомби нас тут всех и положат.
— Навались — ору я.
Упираемся ногами в пол, а в дверь руками, твою мать, сколько же она весит.
— Огонь — заорал позади нас Грач.
Коридор тут же наполнился выстрелами из дробовиков, через секунду мы чётко услышали в ответ застрочившие автоматы. Дверь не поддаётся.
— Давай, давай — пыхтит Колючий.
Долбимся в неё как два лося, телами, дверь даже не шелохнётся, гранаты у нас есть, но взрывать её не вариант, не понятно какой она толщины и тут всё мне кажется на раз рухнуть может. И стрелять по ней нельзя, мигом рикошет получим.
— Пустой — слышу, как орёт Слива — быстрее пацаны.
— Глаза — кричит Грач.
Бам, вспышка, в этот раз я свои глаза не зажмуривал, но вспышку увидел, как будто кто-то там дальше с фотоаппаратом бегает. Стрельбы из автоматов стало меньше.
— Пустой — это уже кричит Грач.
Теперь Слива лупит из своего дробовика не переставая, автоматов по ним работает несколько штук. Пару раз я обернулся, вижу, как пацаны стараются не высовываться, они просто выставили своё оружие и палят в коридор вслепую, а в ответ в противоположную стену прилетают десятки пуль.
— Отходим, разбег, бьём ногой — орёт Колючий.
Киваю, быстро отходим на пару метров, рывок, удар.
— Ещё.
Отход, удар.
— Ещё.
Отход, удар.
В удар правой ногой вкладываю всю силу, всю свою дурь. Был бы тут Большой или Ванечка, они бы эту дверь на раз вынесли.
— Есть — радостно заорал Колючий.
Я и сам какими-то шестым чувством почувствовал, что после последнего удара, дверь сдвинулась на пару сантиметров. Снова с разбегу наваливаемся на неё телами, есть, пошла, пошла. Там в помещении тоже горит свет. Смогли открыть её буквально на несколько десятков сантиметров, дальше не идёт, толщиной она сантиметров 20, охренеть, это что тут за хранилище такое, как бы в ловушке сами тут не оказаться.
— Пошёл — хлопаю по плечу Колючего.
Тот втискивается в щель и ныряет внутрь, следом просачиваюсь я. Быстро осматриваемся, мы походу в каком-то учебном классе.
— Чисто — кричит Колючий.
Дёргаю за ручку этого окошка в двери, есть, открыл.
— Пацаны сюда быстро — кричу Сливе и Грачу.
— Глаза — снова орёт Грач — Слива пошёл.
Слива несётся к нам, взрывается светошумовая граната, стрельба там немного стихает, вижу, как Грач несильно размахивается и закидывает туда дальше в коридор обычную гранату и тут же со всех ног бежит к нам. Взрыв, стрельба из коридора со стороны зомбаков тут же прекратилась и сюда выкинуло кучу пыли и кирпичной крошки, вроде ничего не обвалилось.
Есть, все внутри, дружно наваливаемся на дверь, закрываем её, засов, закрыли, вернее забили его прикладами, он хорошо так прикипел. Понимаю, что эту дверь не то что прострелить, её взорвать то сложно. Видимо в старину в этой комнате было какое-то хранилище ценностей, больно дверь мощная.
Дышим как загнанные звери, Слива аккуратно светит фонарём через это окошко вглубь коридора.
— Чисто, нет никого.
Чутка можно выдохнуть, осматриваемся. Тут точно чему — то учили. Стоит с десяток обычных парт и по стулу у каждой, вдоль стены массивные шкафы, на них куча различных книг и папок, Грач и Колючий уже их смотрят. На стене напротив парт доска, стол для учителя или кто тут был, стул, мел вон даже лежит, на другой стене куча различных выцветших плакатов. И везде, на партах, стульях, шкафах, даже вон на некоторых папках вижу знак Аненербе.
Подхожу и рассматриваю их получше. Все плакаты по медицинской теме, ещё что-то, какие-то колбы вон нарисованы, шланги, руки, ноги отдельно, все надписи на немецком языке.
— Походу тут немецкие учёные учились — хмыкает Грач, бросая на пол очередную папку с бумагами.
— Ага — соглашаюсь я продолжая рассматривать плакаты — как зомбаков этих оживлять учились. Только почему именно здесь? И вы обратили внимание, что всё в очень хорошем состоянии. Пыли почти нет — провожу пальцем по ближайшей парте — бумага не истлела.
— А чё ей будет то? — снова ухмыляется Грач — сырости нет, помещение сухое, лежит тут всё и лежит.
— Ага, годами пролежало.
И тут моё внимание привлёк один из плакатов, висевших на стене. Даже не плакат, а какой-то почти что полностью чёрно белый и нарисованный карандашом или куском угля рисунок и был он в стеклянной рамке.
— Это что ещё такое? — ко мне подошёл Колючий, следом и Грач подошёл.
На рисунке изображён какой-то толи саркофаг, толи ковчег, в нём лежит кажется человек, снизу с пару десятков строк каких-то иероглифов. По бокам от саркофага четыре колоны, слева ещё один саркофаг, пустой и поменьше.
— Может это и есть этот вампир? — делает предположение Грач — помните нам в деревне про всадников с кольями мужики рассказывали.
— Думаешь немцы с помощью него и зомбаков этих сделали? — спрашивает Колючий — это чё, вампир?
— Ну ка — я приблизился к рисунку поближе — лупа есть какая?
— Я вон там на полке видел — тут же спохватился Колючий.
Протёр лупу, приблизил её к рисунку.
— Медальон — в один голос воскликнули мы.
На груди этого чувака в саркофаге лежал медальон, один в один, как мы сняли с трупа младшего брата.
— Точно млять уроды они тут зомби оживляли — сплюнул на пол Грач.
— Капец — только и смог я выдавить из себя — как же они тут то очутились? Аненербе мать их за ногу.
— Мужики, там кажись шевеление какое-то в коридоре опять — негромко произнёс Слива — давайте думать, как отсюда выбираться.
Подбегаем к Сливе, прислушиваемся. Точно, в коридоре что-то шуршит, пыхтит, металлические звуки ещё есть.
— Туда — Колючий кивает в сторону коридора — идти не вариант.
— Как думаете, сколько тут этих зомби может быть? — быстро заряжает свой
