предстоящий разговор с адвокатом настолько интересен кому-либо, чтобы играть по-взрослому.
Сделав заказ, проводил взглядом молодую девушку, оказавшуюся его официантом, – вероятно, студентка, подрабатывающая на летних каникулах, – и вызвал Павла.
– Да. – Судя по картинке, тот был в своем офисе.
Серый поморщился – с таким же успехом можно было общаться прямо из кабинета следователя. Сотников был уверен в надежности защиты, установленной лучшими специалистами, рекомендованными, между прочим, самим Серым, но именно поэтому тот и морщился. Он лично платил этим гениям цифры за многочисленные закладки в защите адвоката, а потому ни на секунду не сомневался, что те охотно брали деньги у любого – ну, почти любого – заинтересованного клиента. Не говоря уже о том, что каждый из них – кто явно, кто в темную, – работал на власти.
– Опять ты из офиса, – укоризненно покачал он головой.
– Серый, такая у меня работа. Ты знаешь, что по квоте я обязан раз в неделю принимать бесплатного клиента, которого назначает ассоциация. В офисе принимать. Понимаешь? Это не я придумывал! И время не я назначил. Сказать кто?
– Ладно, ладно, не кипятись. – Серый примирительно поднял ладонь. – Будем говорить тогда по-честному, как есть.
– Конечно, – быстро кивнул Павел.
«По-честному» означало исключение из общения любых опасных тем, даже намеков на них. Да и оставшееся следовало обсуждать косвенными ссылками, понятными, как предполагалось, только говорящим.
– Чего клиент? Подписался?
– Нет.
У Серого взлетели брови.
– Как так?
– Торгуется. Предлагает вернуться к разговору, когда выйдет.
– Да ладно! – Серый прищурился. – Он так уверен?
Павел замялся, нахмурился, поднял взгляд на собеседника:
– Мне кажется, с ним что-то не так.
– Ну-ну. Кажется. Расскажи, Паш, чего тебе кажется. – Несмотря на насмешливый тон, Серый насторожился. Неужели залетный фраер не тот, за кого себя выдает?
– Не похож он. Понимаешь? Вообще не похож! А ты знаешь, я таких клиентов перевидел больше, чем кто-либо еще.
– Ну, – подбодрил Серый затормозившего на мгновение адвоката.
– Мужик. Настоящий. Бесхитростный.
Характеристика с точки зрения беседующих была уничижительной. Подразумевалось, что у того, кого так описали, личный интерес или отсутствует, или уступает первенство интересам других людей. Такой мог запросто пожертвовать своими нуждами, а потому был непредсказуем и опасно глуп. Чем еще, кроме тупости, можно было оправдать поведение мужика? Сдохнуть ради других – вот пример полнейшего идиотизма! И сколько раз такое бывало?
– С чего ты так решил?
– Да я вижу. Его не интересуют условия. Я ему про выгоды от сотрудничества, а он равнодушен. Как будто ему все равно. Где его интерес? Ради чего он тогда чистил счета того покойничка? Я ему про волю толкую, а он ведет себя так, как будто в любой момент выйти может! Смотрит на меня, как будто экспонат разглядывает, – ни страха, ни тоски, ни страсти! Я как будто не по адресу обратился! Понимаешь?
– Может, «первоход» неопытный? Не обтесался еще?
– Тертый он! Это – зуб даю! Глаза как рентген, и спокоен, будто не он чалится, а я.
Серому в описании Павла померещился Круча, и он непроизвольно поежился.
– Чего-то ты, Паш, гонишь. То – мужик бесхитростный, то – тертый. Так не бывает. – Он всмотрелся в обиженно замолчавшего адвоката. – Давай так! Пусть посидит пока, мы ему хороший номер организуем. И тогда посмотрим, как запоет.
– В том-то и дело, Серый. Движуха пошла вокруг него. Экспертиза какая-то назначена. Типа у него дочь в Москве. Опасаюсь я – выйдет он. Не зря же он такой спокойный да уверенный был.
Серый задумался. Мутный фраер на киче – одно дело. Мутный верхний, гуляющий по Москве, – другое. Круча точно такое не оставит. Он конкурентов на дух не переносит – они его поляну косят, как он говаривал. Предчувствие надвигающихся проблем заставило напрячься. Подошедшая официантка что-то приветливо сказала, поставила тарелку с салатом, но все удовольствие от общения прошло мимо. Девушка обиженно ушла, а мысль все не выстраивалась.
– Давай так, Паш. Фраера не трогаем. Смотрим, что будет. Если через неделю все так же будет куковать, сделаем, как я сказал. Пусть опыта набирается. – Серый усмехнулся. – Ну а если выйдет, надо отследить, где заляжет. Это я сам сделаю. Ты – дочку эту пробей.
– Да чего там пробивать? У меня все есть. Баба обыкновенная, только по виду – старше нашего клиента. Муть какая-то. Я решил, что ее специально подвели, но не с такими же косяками. Дочь – старше отца.
– А чего «следак»?
– Откуда я знаю? Клиент соглашение не подписал.
– Ладно. Закрыли тему. – Серый уныло ковырнул салат вилкой.
– Приятного аппетита, – пожелал Павел и отключился.
Вам когда-нибудь доводилось выходить из тюрьмы – пусть она даже называется следственным изолятором? А вот мне довелось! Хорошо! Жаль только, погода подкачала. Я жался под куцым навесом, накрывавшим ступеньки, ведущие к железной двери, через которую меня только что выпустили, пережидая зарядивший дождь. На ливень тот не тянул – так, просто плотный мокрый дождина, что настораживало. Ливень-то и переждать не долго, а такой вот дождик может сыпать весь день. Несмотря на это, настроение было отличное. Всего несколько дней, а мне уже все осточертело – не нашел я ничего полезного в этом сомнительном опыте арестанта. Хоть и пробыл им всего ничего, но ни малейшего желания продлевать удовольствие не обнаруживал. А ведь я получил то, что мне было нужно, – время. Пока сидел, худо-бедно разобрался с неожиданным поведением дара, не тупил, как залетный инопланетянин, сталкиваясь с изменившимся бытом, по верхам ориентировался в происходящем в мире.
Неширокая улица, с виду никаких отличий от моего времени, заросла по-летнему густой зеленью, обильно смоченной бесконечной водой с неба. Тяжелая листва шипела и ворочалась под потоками, лениво шевелясь, отряхивалась обильными плевками воды на мокрый темный асфальт самого обычного вида. Через дорогу стояла одинокая белая машинка незнакомой марки. Одна. В Москве. Это было странно – может, там нельзя было парковаться и она лишь притормозила на время, да так и не решалась отъехать? В салоне ничего не было видно, и я уже почти не обращал на нее внимания, когда дернулись дворники на лобовом стекле и стало понятно – машина ждет. Я тоже ждал – мне, честно говоря, и спешить-то было некуда. Мы стали ждать вдвоем.
Медленно, как будто неуверенно, автомобиль тронулся – мотора не было слышно, лишь шипение воды под колесами, – проехал метров пятьдесят – я уже почти попрощался с ним, – внезапно резко развернулся и, почти обрызгав меня, подлетел к ступенькам. Дверь распахнулась. Незнакомый парень помахал рукой из салона, приглашая меня, и я решился
