еще я не хотел выглядеть слабаком и мужчиной с багажом, полным дерьма! Потому что когда мы познакомились, увидел тебя впервые королевой и хотел соответствовать. Наши свидания, ухаживания… Все красиво, сказочно… Я хотел быть для тебя тем самым идеальным мужчиной. Я реально старался, из кожи вон лез! Помнишь?
Я закивала, вытирая слезинки. После гибели первого возлюбленного я надолго закрылась в себе, стала совсем холодной, а Олегу удалось растопить этот лед. Он был деликатный, внимательный, теплый.
С ним я согрелась, научила расслабляться и ценить красивую жизнь. Плюс у него была дочка, и он казался мне замечательным отцом.
Заботливый отец-одиночка, что может быть сексуальнее?
— Я хотел оставаться идеальным мужчиной, без скелетов за душой и мешков с кучей дерьма. Вот и все… Думал, не вылезет никогда. У меня было много попыток найти ту самую, и вот она — ты. Я наконец-то не ошибся с выбором. Но ты хочешь уйти. Из-за моих секретов. Я не могу этого допустить, Дарина. Не могу!
— А я не могу остаться. Олеж…
— Дарина, не спеши. Прошу тебя… Не спеши, родная. Давай мы… поработаем над отношениями. Восстановим доверие. Сменим обстановку! — предложил Олег, обняв меня.
Я чувствовала себя опустошенной, выжатой.
Врал ли Олег? Нет, кажется, не врал…
Его смущение было красноречивым.
Но я долго жила во лжи, которую он городил, желая выглядеть лучше, чем есть на самом деле. Мне казалось это неправильным.
Разве любовь не включает в себя принятие человека таким, какой он на самом деле?
— Дарин, прости. Прости меня, дурака старого!
Глава 33
Дарина
Запах Олега тот же, что и всегда — такой теплый, знакомый. Сколько я его знаю, он всегда пользуется одним и тем же приятным, располагающим парфюмом — уютным, мягким, как одеяло.
— Я стану лучше, чем есть, обещаю. Не хочешь работать в фонде? Ради всего святого, займись, чем хочется. Только останься! — поцеловал меня в щеку, прижался бедрами.
У него эрекция, а у меня секса было столько, что вагина испуганно сжалась, будто намекая: только не сегодня!
— Ты другая, — прошептал мне в шею. — Эти ссоры, стресс бесконечный…
Ладони мужа пробежались по талии и стиснули мой зад.
— Сильно похудела, Дариночка. Прости, что я тебя так довел.
Я прикусила губу: хотелось и рассмеяться, и заплакать одновременно.
— Олеж, ты думаешь обо мне лучше, чем я есть.
Кажется, в этом браке мы переоценили друг друга, возвели на пьедестал, а он оказался бутафорским.
Муж поцеловал меня в висок, прижал крепче.
— Кто он? Кто этот мудак, который бросился подкатывать к тебе? Раздавлю.
Следующий поцелуй явно должен был достаться моим губам, но я успела увернуться.
— Не все ли равно, Олеж?
Он застыл, я воспользовалась паузой и отошла. Муж наблюдал за мной, дыша тяжело и часто.
— Не смотри на меня так, Олеж, будто обвиняя в том, что меня не оказалось дома. Не так важно, есть ли в этом доме ты или я. Важно другое. Здесь нет доверия, с твоей стороны его не было с самого начала, и это самое паршивое, что только могло с нами случиться. Я тебе доверяла, Олеж. Доверяла многое, даже самое неприглядное. Только ты знал о том, что у меня в семье был ребенок с отклонениями. И тут, о чудо, Лида. обсуждая тему детей, вдруг с ядом заявляет: “В прошлый раз у вас ребенок больным должен был родиться. Если в семье такая наследственность…” Она, конечно, на лету переобулась, мол, знать не знаю, может, и от Олега исходило. Но первая дочь у него нормальная. Я еще тогда заметила, но потом отмахнулась. Однако сейчас понимаю, что зря. Говоришь, что Лидка для тебя как нужник? Видимо, жизненно важный, если ты к ней до сих пор бегаешь справлять нужду и обсасываешь с ней все подробности не только своей, но и моей жизни!
— Я ей этого не говорил! — возмутился Олег. — Или что, нельзя навскидку сказать, что у пьющих родителей плохая наследственность?
— Значит, у меня плохая наследственность. Очевидно, у женщины, которую даже собственный муж использует как дырку, пуская по кругу, наследственность в разы лучше моей. Знаешь, Олеж, зря ты это все затевал… Жена сур-мамы, молоденькая жена, жена с громким именем… Твой удел, твоя судьба, твое счастье — это Лида. У тебя и ребенок от нее есть, верно. Детей хотят от любимых. От меня ты их иметь не хочешь.
— Просто было не время, Дарина. Но сейчас сложности позади, и я готов рассмотреть этот вопрос. Давай обсудим.
— Что? Ты серьезно? Думаешь, я позволю своему ребенку расти в этой удушающей атмосфере лжи и притворства? Думаешь, я позволю тебе в себя кончить, зная, как ты к другой бабе таскаешься? Ты обманываешь себя, Олег, говоря, что все в прошлом. Но позови тебя Лида… Помани пальчиком по-настоящему, и ты побежишь. Потому что любишь ее.
— Нет же!
— Лю-бишь. Ты ее любишь, не боишься быть с ней настоящим. Открываешься, а для меня ты за ширмой идеального мужчины спрятался. Я уже молчу про то, как ты купил ужин с ней, как ты обманул меня, что не в городе, и все прочее-прочее… Просто снежный ком твоей лжи. Слишком огромный!
— Ты не подашь на развод, Дарина. Неужели ты так со мной поступишь? С нами? С нашей жизнью… А как же чувства?
— Остыли. Извини, я заехала только за самым важным.
Олег потопал за мной, говорил, уговаривал, просил, требовал. Повышал голос, понижал его, говорил вдумчиво или порывисто.
Просто разговоры.
Удивительно, как сильны и одновременно ничтожны слова. Произнесенные в нужный момент, они способны изменить жизнь, перевернуть ее. Сказанные позднее, чем это было необходимо, они кажутся ничего не значащим шумом…
— Хорошо, давай я хотя бы провожу тебя. Сейчас позвоню водителю.
— Я бы вызвала такси не стоит беспокоиться.
— Нет, стоит! — отрезал Олег. — Мне неспокойно на душе. Я хотя бы хочу знать, что с тобой все в порядке. Где ты собираешься пожить?
— В отеле, — пожала плечами. — Потом подберу квартиру.
Олег покачал головой, решительно взял мои сумки, понес сам.
— Поехали, у меня есть квартира для…
— Для свиданий с Лидой?
— Для дочери, — с нажимом произнес Олег. — Я купил ее в подарок Лане на будущую свадьбу. Там готовы почти все комнаты, осталось только собрать мебель для
