НАСА. Шон был выбран для миссии ЕКА, которое создало систему жизнеобеспечения "Ориона", обеспечивающую питание, воду и кислород, а также удерживающую корабль на курсе. Как сказал Дэвид Паркер из ЕКА: "Хотя для человека это может быть маленький шаг, для ламбкиндов это гигантский скачок".
По мере развития миссии можно ожидать жесткой конкуренции со стороны неамериканских стран, подписавших "Артемиду", за право забронировать билет для одного из своих астронавтов, но поскольку европейцы вложили большую часть неамериканских денег и сыграли жизненно важную роль в проекте, ЕКА считает, что они "гарантируют места для астронавтов ЕКА, которые будут исследовать нашу Солнечную систему". При этом не говорится, какие именно. Быть первым европейцем на Луне - это большое дело; общеевропейская солидарность имеет свои пределы, и каждая страна захочет, чтобы ее астронавт совершил этот "гигантский прыжок".
В перспективе существует амбициозный план запуска в 2029 году космического аппарата под названием Comet Interceptor, задача которого будет заключаться в том, чтобы сделать то, о чем говорится на упаковке. Идея заключается в том, чтобы разместить аппарат рядом с космическим телескопом Джеймса Уэбба в точке Лагранжа 2 между Солнцем и Землей, примерно в 1,5 миллионах километров от Земли. Он будет висеть в ожидании приближения новой для нашей Солнечной системы кометы, а затем перехватит ее. Комета, впервые выходящая на орбиту вокруг Солнца, станет золотой пылью, поскольку, как объясняет Майкл Кюпперс из ЕКА, она "будет содержать необработанный материал времен зарождения Солнечной системы", который поможет нам понять, "как формировалась и развивалась Солнечная система с течением времени".
Однако, несмотря на примеры их неоспоримого опыта и оборудования мирового класса, европейцы начинают отставать, когда речь заходит о космической безопасности. Первая в истории встреча министров обороны ЕС состоится в 2022 году; 2012 год был бы поздним, но 2022 год - это беспечность. ЕС как институт зависит от космических средств, как и любой другой крупный экономический игрок, но у него нет средств для их защиты. Он постоянно говорит о "необходимости гарантировать нашу способность безопасно работать" в космосе, но редко когда удается добиться реального прогресса в создании противоспутникового оружия, пушек направленной энергии или глушилок. Европейская комиссия работает над отслеживанием космического мусора и сверхзащищенными устройствами связи с квантовым шифрованием, но, опять же, редко говорит о том, как она намерена их защищать. Когда в 2017 году французы обнаружили российский спутник, приближающийся к франко-итальянскому военному спутнику, их первой мыслью было не "Что Брюссель будет с этим делать?". Министр обороны Флоранс Парли сказала: "Он подошел близко. Немного слишком близко". Она обвинила Москву в попытке перехвата связи в чрезвычайно высокочастотном диапазоне, используемой французскими и итальянскими войсками по всему миру. Она также сказала, что Франция приняла "соответствующие меры", но не стала вдаваться в подробности. Создание космических сил ЕС примерно так же вероятно, как и создание армии ЕС; более вероятно, что отдельные государства будут создавать свой собственный потенциал.
Три члена ЕС уже продвинулись вперед с собственными космическими командованиями и политикой - Италия, Германия и Франция, которая является ведущей европейской космической державой. Все они участвуют в космической программе ЕС, но не ждут бесконечных коммюнике Комиссии, предлагающих "сформировать рабочие группы для рассмотрения возможности проведения встреч на высоком уровне, чтобы изучить возможность проведения саммита для рассмотрения вопроса о том, поддержат ли страны-члены ЕС космический самолет, который будет запущен на космодроме T, начиная с 12 числа". Вместо этого все три страны активно рассматривают возможность создания собственного космического корабля.
Как и в других областях, европейцы стремятся к стратегической автономии: эта политика на уровне национальных государств и ЕС насчитывает уже несколько десятилетий. В 1960-х годах демократические страны континентальной Европы могли либо полагаться на американскую монополию в космосе для обеспечения своих потребностей, либо стремиться к созданию внутреннего потенциала.
Первыми были итальянцы. В 1964 году они запустили спутник San Marco 1, хотя и на американской ракете, и тем самым стали пятой страной, имеющей аппарат на орбите после СССР, США, Канады и Великобритании. С тех пор Италия сыграла значительную роль в развитии МКС и предоставила несколько астронавтов, включая Саманту Кристофоретти, которая стала первой европейской женщиной-командиром. Итальянская гигантская оборонная компания Leonardo объединилась с французской компанией Thales Group для создания Thales Alenia Space, крупнейшего производителя спутников в континентальной Европе. Сейчас Thales сотрудничает с компанией Space Cargo Unlimited, базирующейся в Люксембурге, чтобы построить первую плавучую космическую фабрику, которая будет производить продукцию, связанную с биотехнологиями, фармацевтикой, сельским хозяйством и новыми материалами. В попытке сохранить превосходство страны итальянское правительство профинансировало бюджет на 2021-7 годы в размере почти 5 млрд евро, включая 90 млн евро, направленных на помощь стартапам.
Следующей была Франция - третья страна, которая спроектировала, построила и запустила спутник на собственной ракете. После Второй мировой войны президент Шарль де Голль отказался от предложения Вашингтона предоставить Франции ядерный зонтик США. Идея размещения американских ракет на территории Франции была проклятием для человека, решительно настроенного на восстановление французского могущества. В 1964 году французское ядерное оружие вступило в строй, а в следующем году военный спутник связи поднялся в воздух, продемонстрировав массивную демонстрацию галльской независимости от американок, так что теперь у "Сил де Фраппе" де Голля была баллистическая ракета, способная доставлять ядерное оружие и спутники. Спутник A-1 (Army-1) быстро окрестили Astérix 1, в честь популярного персонажа комиксов Астерикса Галла, который так успешно сопротивляется иностранному господству.
Рефлекс французской исключительности вновь проявился в 1980-х годах. В 1978 году Ливия полковника Каддафи вторглась на север Чада. В 1983 году Вашингтон оказал давление на Париж, чтобы тот вмешался на стороне Чада, и предоставил французским военным спутниковые снимки такого качества, которыми Франция не обладала . У французов возникли подозрения, что некоторые из снимков были старыми и использовались для их привлечения, а разногласия между двумя державами привели Париж к выводу, что он не хочет полагаться на американскую разведку. В то время французским самолетам приходилось совершать десятичасовые полеты, чтобы получить изображения, которые американцы могли сделать за считанные секунды, поэтому в 1986 году Франция запустила SPOT 1 - коммерческий спутник, способный делать качественные цветные фотографии с 20-метровой точностью. SPOT 1 был запущен как раз вовремя, чтобы получить снимки аварии на Чернобыльской АЭС, что позволило Франции лучше видеть происходящее, чем ее европейские соседи.
В 1995 году была запущена программа военного спутника Hélios, разработанная совместно с Испанией и Италией и позволяющая получать черно-белые изображения с разрешением 1 метр. Спутник оказался полезным в 2003 году перед войной в Ираке, когда
