всей этой истории всегда было что-то странное, что-то неправильное. Эти протестующие, как сказал один из морских пехотинцев, выглядели так, будто "их сердце не было в этом". 50 Как будто их могли "подбросить". Как будто все это было, как говорилось в одной из телеграмм Госдепартамента, "спровоцированным спором" - не в последнюю очередь потому, что "большинство демонстрантов выглядели вялыми и собирались в большом количестве только в те моменты, когда на них могли быть направлены телекамеры". 51 Все это казалось сфабрикованным (в этом смысле похоже на фиктивный "референдум" 2014 года, на котором крымчане якобы проголосовали за присоединение к России).52 В американской телеграмме говорилось: "Злой умысел, который в конечном счете несет ответственность за этот продолжающийся инцидент, полностью на стороне политических сил , которые не хотят видеть [украинское] правительство успешным с тех пор, как продемократические силы одержали победу". 53
Даже сегодня вся операция остается под вопросом. Но после инцидента украинский прокурор поставил в центр всего этого дела одного человека: Манафорта. "Это была его политическая попытка поднять престиж Януковича и его партии - конфронтация и раскол общества по этническому и языковому признакам - его фишка со времен выборов в Анголе и на Филиппинах", - написал прокурор. "Находясь в Крыму, я постоянно видел свидетельства, указывающие на то, что Пол Манафорт рассматривал [автономию Крыма от Украины] как инструмент для укрепления репутации Януковича и привлечения на свою сторону местного электората". 54 В рамках этих усилий Манафорт "оркестровал" протесты и тем самым заставил эвакуировать американские войска из Крыма. 55
Манафорт всегда отрицал свою ответственность. Но не требовалось много времени, чтобы понять, кто выиграл от этого фиаско. Вся эта история привела к беспрецедентному спаду в американо-украинских отношениях, от которого прозападное правительство в Киеве так и не смогло оправиться. А в процессе оно укрепило пророссийские силы на Крымском полуострове и помогло заложить основу для вторжения Москвы в 2014 году.
Даже за пределами криминала стратегия Манафорта "Экстремальный макияж" Януковича не сразу начала приносить дивиденды. 56 Вскоре после найма Манафорта партия Януковича, известная как Партия регионов, доминировала на очередном парламентском голосовании. Из-за многоуровневой структуры управления Украиной законодательное собрание страны затем занялось выбором нового премьер-министра, который будет руководить внутренними делами страны вместе с прозападным президентом.
И они выбрали человека, которого только что свергли в результате "оранжевой революции": Януковича.
Это было нечто близкое к электоральному чуду: Янукович фактически восстал из мертвых. Тезисы, яркие костюмы, новое присутствие - все это сработало. Янукович вернулся к известности и даже популярности. Манафорт снова добился успеха.
Но Манафорт еще не закончил. Вскоре после того, как Янукович занял пост премьер-министра Украины, Манафорт начал продавать его другому электорату: сомневающимся, сдержанным западным людям. Американские и европейские чиновники наблюдали за президентской кампанией Януковича всего несколькими годами ранее - особенно за его зависимостью от Москвы и почти смертельным отравлением его оппонента - и по понятным причинам оставались настороже. Некоторые западные чиновники даже находились в Киеве и воочию наблюдали, как Янукович внезапно начал использовать социальную напряженность в Украине. Один из американских чиновников, посол Уильям Тейлор, специально попросил Манафорта, чтобы Янукович "умерил риторику". Манафорт отказался; по словам одного из репортеров, его тезисы "были слишком хорошо опрошены". 57
Однако Манафорт понимал, что Януковичу необходимо заручиться хотя бы символической поддержкой Запада, если он хочет продолжать укреплять свою поддержку. Поэтому он начал организовывать для Януковича встречи "с широким кругом чиновников и экспертов аналитических центров [в Вашингтоне] в попытке сделать из него реформатора". 58 Аудитория Януковича включала законодателей и аналитиков, даже таких высокопоставленных лиц, как вице-президент Дик Чейни. Это была схема, которая работала с Савимби, с Абачей, с Маркосом. И она начала работать с человеком, который недавно был свергнут в ходе самой выдающейся продемократической революции эпохи. (Один из инструментов, который помог: в разговоре с американскими официальными лицами переводчик Януковича "превратил грубую риторику украинца в цветистый, высококлассный английский"). 59
Связи между Вашингтоном и Киевом могли ослабнуть - благодаря невидимой руке союзников Манафорта и Януковича в Крыму, - но Янукович, по мнению доверчивых западных людей, открыл новую страницу. Манафорт "определенно лоббировал его интересы в Вашингтоне, это часть того, что он принес за стол переговоров", - сказал позже один дипломат, добавив, что Манафорт "пытался представить Януковича как сторонника прозрачности, демократии и в целом проамериканских [позиций]". И если его американские собеседники не полностью поверили в предполагаемое преображение Януковича, они, по крайней мере, начали смягчать свою критику. Для пущей убедительности Манафорт заявил американской аудитории, что "Янукович был более или менее тем же самым человеком", что и республиканские клиенты Манафорта, такие как Доул и Рейган. Янукович, по словам Манафорта, привнес в украинскую политику "старые добрые республиканские ценности". 60
Тем временем в Украине Янукович продолжал реализовывать стратегию Манафорта. Он заручился поддержкой широкого круга украинцев: пожилых пенсионеров, ностальгирующих по Советскому Союзу; пророссийских активистов, пытающихся удержать Киев рядом с Кремлем; беспокойных семей, недовольных замедлением темпов роста экономики Украины. Он также сидел сложа руки, наблюдая, как его вестернизирующиеся оппоненты разваливаются в междоусобицах и нарастающей ярости, подтачиваемые самолюбием и бушующей рецессией.
В то время как прозападное правительство в Киеве начинало шататься, Манафорт и Янукович уловили благоприятную возможность. Вскоре украинцы должны были вернуться на избирательные участки для участия в следующих президентских выборах, намеченных на начало 2010 года. И, как они поняли, был один логичный выбор, кто должен стать следующим лидером Украины. Не какой-нибудь молодой реформатор, стремящийся направить Украину по прозападному пути, а человек, ответственный за то, что всего несколькими годами ранее спровоцировал революцию, движимый своим авторитаризмом и явными связями с Кремлем.
Они оба понимали, что Януковичу следует снова баллотироваться в президенты - и Манафорт мог бы помочь ему победить.
Но Манафорт не мог сделать это в одиночку. Ему нужна была команда, которая бы проработала президентские амбиции Януковича. Поэтому он начал обзванивать американцев, с которыми встречался ранее: экспертов по организации и проведению опросов, СМИ и избирательной стратегии. Их собственная идеология была несущественна. Манафорту нужны были их таланты, а не политические предпочтения. От них требовалась лишь готовность помочь начинающему клептократу захватить власть в Украине и подтолкнуть Киев к сближению с Кремлем - и при этом свести на нет все демократические завоевания последних нескольких лет.
Манафорту не потребовалось много времени, чтобы найти американских союзников, готовых помочь ему продать Януковича. Успех Манафорта подчеркнул, насколько двухпартийной может быть эта работа по обелению деспотов. Там был Рик
