жертв. В настоящее время хищники съедают определенное количество добычи, но если бы добыча предлагала себя добровольно, хищники не тратили бы столько энергии, преследуя добычу, и им не нужно было бы так много есть. (Конечно, в долгосрочной перспективе было бы идеальнее, если бы все могли жить на растениях).
Дядя Пастернак, я вижу, как вы качаете головой: "Это утопия! Не в хорошем смысле, а в причудливом, безумном смысле". Выслушайте меня.
Я сказал, что если мы все будем сотрудничать, то сможем добиться устойчивого профицита, а с ним и повышения благосостояния, как в настоящем, так и в долгосрочной перспективе. Но как добиться сотрудничества? Вот вопрос, который так долго ставил нас в тупик. Теперь у нас есть несколько идей.
Представьте себе, что мы уже каким-то образом достигли высокой степени кооперации, и задача состоит в том, чтобы сделать ее стабильной. Мы думаем, что одним из способов сделать это была бы селекция на кооперативность. Так что если кто-то обманывает, ему не разрешается иметь потомство, но те особи, которые более полезны и кооперативны, чем в среднем, могут иметь больше потомства. Поскольку мы предполагаем, что у нас изначально высокая степень сотрудничества, люди будут в основном придерживаться этого соглашения, и они будут добровольно помогать его соблюдать, если появятся отступники. Каждое поколение будет лучше сотрудничать, чем предыдущее, и поэтому есть надежда, что соглашение сохранится. Конечно, наряду с кооперативностью могут существовать и другие желательные черты, на которые можно было бы провести отбор - ум, мудрость, способность питаться листьями и травой и так далее.
Альтернативой этому может быть нерегулируемое размножение, а только непродуктивное поведение. Животное можно было бы наказывать, если бы оно воровало еду у другого. Но это не поможет справиться с перенаселением. Кроме того, мы считаем, что такая система будет менее стабильной. Любое временное нарушение системы контроля вернет нас к естественному состоянию, в то время как если бы популяция была выведена для кооперации, эта черта не исчезла бы сразу, и поэтому естественно настроенные животные смогли бы восстановить кооперативный социальный порядок, прежде чем популяция вновь приобрела бы склонность к разбойничьему поведению, присущую их неодомашненным предкам. Есть и другие соображения, говорящие в пользу изменения нашей природы, а не только поведения, которые я не буду здесь подробно описывать.
Проблема с подходом, который я только что описал, заключается в том, что он предполагает, что высокий уровень сотрудничества уже существует и может каким-то образом поддерживаться достаточно долго, чтобы привести к требуемым изменениям в природе. Как долго это может продолжаться? Пигнолиус работал над некоторыми математическими моделями, но у нас нет достаточного количества данных, чтобы сделать точные оценки. Однако мы полагаем, что значительные эффекты должны проявиться уже через несколько поколений, исходя из того, что дети в среднем заметно больше похожи на своих родителей, чем на чужих, в плане темперамента, даже вскоре после рождения. Это означает, что задача поддержания сотрудничества должна стать легче уже через несколько поколений, хотя до полного решения проблемы пройдет гораздо больше времени.
Мы также подозреваем, что требуемое время зависит от вида. Те, которые изначально более просоциальны, могут достичь этого за меньшее количество поколений. Интересный вопрос возник в связи с волками - видом, о котором известно не так много. Я никогда не видел ни одного, но говорят, что, хотя они большие и страшные, они прекрасно уживаются друг с другом. Это заставило меня задуматься, могут ли они быть перспективными кандидатами на одомашнивание. Очевидно, что если бы нам удалось приручить несколько волков, они могли бы оказать большую помощь в поддержании порядка и защите территории. Но когда я предложил Пигнолиусу изучить этот вопрос, возможно, отправившись в Долину Рендера, чтобы обсудить его с некоторыми из волков, которые, как говорят, там водятся, и узнать их мнение, он не согласился, сказав, что боится, что его "крестец будет первым, что будет использовано в этом сценарии", и что он "не уверен, что они будут беспокоиться" о моем, "без обид". Не обижайтесь. Так что мы отложили вопрос о волках, хотя я все еще думаю, что в какой-то момент нам нужно будет найти способ привлечь их к делу, иначе они могут стать большой проблемой.
Голубь здесь - остальное объясню в следующем письме.
Ваш должник Ф.
Послание XXIV
Дорогой дядя Пастернак,
Прошу прощения за столь резкий отзыв в прошлый раз! Я хотел выложить его, так как прошло так много времени с моего последнего письма.
Могу сообщить, что Рей прибыл в целости и сохранности! Он и впрямь не промах. Мы слышим треск в кустах, и вот он - ясноглазый и кустистохвостый, без единого волоска, несмотря на долгий путь, который он только что проделал. Он рысью бежит прямо ко мне:
"Федя, меня дома ждут пять подруг, все сходят с ума от любовной тоски. Лучше бы это было важно!"
Затем он несколько долгих секунд внимательно изучает мое лицо, и я не знаю, что он там увидел, но он становится серьезным и говорит мне: "Что бы ты ни попросил меня сделать, брат, я сделаю это".
Какой экземпляр. Я знаю, что его было нелегко воспитывать, дядя, но, несмотря на все трудности, с которыми он столкнулся в детстве, я горжусь тем, что он из того же помета, что и он. Надеюсь, когда-нибудь мы сможем это исправить.
Ну, я начал объяснять наш план в своем последнем письме; позвольте мне продолжить с того места, на котором я остановился. Напомню, что у нас есть идея о том, что теоретически возможно превратить мир, или, по крайней мере, этот лес, из анархической зоны войны, полной страданий и отчаянной нужды, в кооперативную гражданскую структуру, обладающую достаточным резервом для реализации проектов по улучшению всеобщего благосостояния. Учитывая жестокость и недоверие, с которыми нам приходится работать, мы считаем, что для осуществления этой трансформации потребуется программа селекции, рассчитанная на несколько поколений, дополненная некоторыми институтами охраны порядка и обороны.
Теперь перед нами встала проблема: как мы, несколько идеалистов - вначале только Пигнолиус, Рей и я - можем надеяться осуществить программу требуемого масштаба и продолжительности? У нас едва хватает на то, чтобы продержаться в плохой год. А если мы и начнем что-то делать, то как это будет поддерживаться после нашего ухода? Даже если со временем станет легче, нужно будет создать первоначальный импульс, чтобы он продержался хотя бы несколько поколений.
Вот тут-то и пригодятся грибы. Пиньолиус не ошибся, когда предположил, что мне может не понравиться этот план,
