тесные отношения с тремя выдающимися печатниками своего времени, Кэкстоном, Пинсоном и де Вордом. Бофорт понимала религиозные книги, которые она заказывала и, возможно, финансировала - проповеди, копии молитв, жития святых, богослужебные книги, руководства по духовной жизни - как внешнее выражение внутреннего благочестия, а де Ворд, в процессе создания прибыльного рынка благочестивой печати, был рад сотрудничать с такой выдающейся фигурой, чьи деньги помогали покрывать производственные расходы. Мы можем видеть эти цветущие отношения в финансовых счетах Бофора, которые фиксируют чаевые, часто выплачиваемые де Ворду или связанным с ним слугам за доставку книг: 6 июля 1508 года шиллинг "в награду за vj [6] день указанного месяца печатнику Винкину де Ворду за доставку моей леди милости определенных боксов". Когда Бофорт умерла, в сводке счетов после ее смерти было записано 20 фунтов стерлингов, выданных де Ворду. Мы также видим это сотрудничество в колофонах де Ворда, так пунктуально датированных, что мы можем представить себе де Ворда, осматривающего мокрые листы, висящие на веревках: "Так заканчивается Евангелие Ниходемуса . Напечатано в Лондоне в Флетестрете при сигне сына Винкином де Вордом, прынцем, который был самым лучшим прынцессой моей госпожи, королевы Модер [матери]. В год нашего господина бога. М. CCCCC. ix. the. xxiii. daye of Marche.
Более подробное изложение сотрудничества де Ворде можно найти в его издании Scala Perfeccionis 1494 года. Написанная Уолтером Хилтоном (ок. 1340-96), членом августинского приорства в маленькой деревне Тургартон, Ноттингемшир, она представляет собой английское руководство по хорошей духовной жизни: "Шкала совершенства", своего рода набожная лестница для очищения души на пути к духовному Иерусалиму. Руководство Хилтона широко распространялось в рукописях - де Ворд знал, что его ждет успех, - и хотя editio princeps де Ворда (способ библиографа сказать "первое издание") - относительно простая продукция, более поздние издания добавляют де Вордовские прелести, чтобы подтолкнуть заторможенного читателя, например, историзированные (или украшенные) заглавные буквы с маленькими лицами, выглядывающими изнутри букв. Книга была широко прочитана и, судя по всему, изучена и использована, и по мере того, как ее экземпляры выходили из типографии де Ворда "в флетестрет на сигне Сонна", чтобы встретить своих читателей, путешествуя во времени, они накапливали шрамы от чтения и использования: экземпляр 1533 года в Британской библиотеке покрыт рукописными каракулями и заметками XVI века, многие из которых в свою очередь зачеркнуты более поздними, несогласными читателями, что свидетельствует о движении текста сквозь мир.
Это ощущение того, что книги несут в себе собственную историю, будь то пометки читателей или их собственные печатные описания того, как они появились на свет, является особенностью творчества де Ворда. Историк книги Д. Ф. Маккензи хорошо выразил эту мысль, когда, размышляя о более позднем периоде, написал, что "каждая книга рассказывает историю, совершенно отличную от той, о которой повествует ее текст". Маккензи имел в виду, что история создания книги хранится в ее материальной форме, наряду с текстом, который мы быстрее и легче читаем. Варианты такой саморефлексии мы видим во всех публикациях де Ворда, но вот один пример из "De Proprietatibus Rerum" (1495) - обширного справочника о свойствах вещей. Книга де Ворде стала первым печатным изданием английского перевода этого влиятельного научного труда XIII века, который пользовался огромным успехом в рукописях: как правило, де Ворде следовал контурам популярности, уже созданным позднесредневековой рукописной культурой. В эпилоге нам предлагается виньетка из истории книги.
А также о вашем призыве вспомнить
Душа Уильяма Кэкстона, первого составителя этой книги
В латенском тоннеле в Колейне (Кёльне) он сам себя высекает,
Чтобы каждый благожелательно настроенный человек мог поклониться Терону:
А ДЖОН ТЕЙТ, младший, пусть сломается,
Которые в конце концов в Англии сделали эту бумагу тинной,
Теперь в нашей Англии эта книга напечатана на бумаге.
В книге поминается душа ушедшего Кэкстона, который напечатал латинскую версию в Кёльне, а также указано, что это книга, напечатанная на бумаге, изготовленной в Англии Джоном Тейтом Младшим. Тейт был бывшим купцом, торговавшим тонким сукном, и превратил мельницу с водяным двигателем выше по течению от Хартфорда в первую в Англии бумажную фабрику, что стало исключением из английской зависимости от импортной голландской, французской или итальянской бумаги, которая существовала примерно с 1480 года в течение примерно двадцати лет. Книга де Ворде - одна из самых первых книг, напечатанных на бумаге, изготовленной в Англии. Поднесите страницы к свету, и вы увидите водяной знак Тейта - элегантную восьмиконечную звезду или лепесток, расположенный в двойном круге.
Маргарт Бофорт стал катализатором создания нескольких важных книг, включая английские переводы "Imitatio Christi", но, безусловно, самой значительной из них является "Корабль дураков". Эта книга и сегодня довольно широко известна, и легко понять, почему: она уморительна так, как не бывает большинства книг 1494 года - смесь гуманистической образованности и задорного смеха, такая книга, которая заставляет вас сказать: "О, вот еще кусочек", когда вы читаете ее своим друзьям. Оригиналом была книга Себастьяна Бранта "Narrenschiff" (1494), написанная на немецком языке и изданная в Базеле. Она распространилась по Европе, как пролитые чернила по папиросной бумаге, и до 1500 года вышло пятнадцать изданий на разных языках, включая латынь (в 1497 году Якоб Лохер выпустил "Stultifera Navis"), французский, фламандский и английский. Из-за популярности этих книг ранние экземпляры, дошедшие до нас, часто находятся в потрепанном состоянии: экземпляр 1517 года, хранящийся в Бодлианской библиотеке, имеет рукописную пометку: "William . Crips . oeth [owneth] . this . booke . indede", а фотозамены из другого экземпляра на отсутствующие подписи A1 и A8 позволяют предположить, что Крипс был слишком усерден, переворачивая страницы.
Сатирическая мишень книги - глупость конца XV века: посмотрите на этот корабль шутов, говорит Брант, направляющийся в рай для дураков в Наррагонии, каждая фигура смехотворна, напыщенна и ошибочна по-своему. Брант выделяет эти типы и изображает их ярко, запоминающе и с абсурдом. Можете ли вы увидеть себя среди них? Пьяницу. Сплетника. Лицемер. Вы необученный врач? Коррумпированный судья? Актер? Льстец? Вы отрицаете смерть? Пренебрегаете ли вы святыми днями? Вы неблагодарны? Нетерпеливы? Доверчивы? Рассудительны? Ленивы? Гордый? Озабочены ли вы успехом? Вы неумеренно едите? Сбиваете ли вы с пути добрых людей? Играете ли вы - и здесь категории глупости становятся немного более удивительными - на музыкальных инструментах по ночам или - оставайтесь со мной - не доводите до конца архитектурные работы? Покупаете ли вы новые книги, не читая их, и "часто... проводите время, созерцая диверсифицированные книги", не дочитав текст до конца?
Вы - и
