ради?
Несломленные были против Джерико Джонса, мальчишка. Война между нашими народами никогда не прекращалась. Это лишь вопрос времени, прежде чем Сильдрати окропят руки кровью Землян. Всё дело в чести.
Разве ты не понимаешь, что тебя обыграли?
Она смотрит на меня и фыркает.
Ты боишься грядущего шторма.
Конечно же, боюсь! Погибнут миллиарды людей!
Ты недостоин крови, что течет по твоим венам.
Я мотаю головой и отворачиваюсь. Знаю, нужно попытаться перетянуть её на свою сторону. Знаю, что враг моего врага — мой друг. Но чувствую, что разговаривать с этой девчонкой бессмысленно. Я понимаю, какого это — быть солдатом, сражаться за то, во что ты свято веришь. Но сестра Кэла являет собой лишь ярость и презрение.
Тем не менее, она продолжает напирать, глядя на меня своими темными глазами.
У Джерико Джонса хватил мужества сражаться, когда он так был нужен своего народу. Когда прозвучал призыв на Орион, он, по-крайней мере, нашел в себе мужество ответить на него.
Я бросаю на неё взгляд, стиснув челюсть, при упоминании о моем отце.
Думаешь, в этой резне много чести? Мы оба потеряли отцов в той битве, Саэди…, разве этого не достаточно?
Саэди сужает глаза.
Неужели Кэл так….
Дверь с тихим шепотом открывается. Я поднимаюсь и вижу полдюжины Земных пехотинцев в полном обмундировании с винтовками в руках. Сердце замирает, желудок стягивает узлом, как только я вспоминаю боль, пронзающую шею. Мысль о еще одном раунде пыток, превращает желудок в глыбу льда.
— О, Творец, — хриплю я.
Два пехотинца входят в комнату, стуча ботинками о пол. Но вместо того, чтобы схватить меня, они шагают к био-койке Саэди, и окружают её.
— Руки, эльфо-сучка, — командует их лейтенант, держа перед ней магнитные наручники.
— … Что вам от нее нужно? — требую я, горло болит.
— Руки, — повторяет лейтенант, его подчиненные вскидывают винтовки. — Живо.
— Она ничего не знает, — возражаю я. — Вы не..
— Закрой пасть, предатель, — рычит на меня один из солдат.
Голос Саэди раздается у меня в голове, а её улыбка становится шире.
Отважно, маленький Землянин. Смотри и учись.
Она медленно и томно поднимается, вытягивая свои изящные запястья. Она одна против шести, и, к тому же, ранена. Но как только лейтенант тянет к ней наручники, Саэди ударяет его по горлу костяшками пальцев. Мужчина начинает задыхаться и отлетает метра на три к стене. Несмотря на ранения, Саэди ударяет другого ногой, третьего отбрасывает в сторону винтовкой. Но остальные уже на изготовке, стреляют в упор из дезинтеграторов ей в грудь. В камере раздаются оглушительные выстрелы, и Саэди падает навзничь, разметав косы.
Я начинаю слазить с кровати, осознав, что перед лицом винтовка пехотинца. Он смотрит на меня через прицел, его лазер направлен мне в грудь.
— Дай мне лишь причину, предатель, — говорит рядовой. — Умоляю тебя.
— Мы так проблемы не решаем, — говорю я, несмотря на агонию в горле.
— Мы? — хмурится он, глядя на татуировку на моей руке. — Кто это «мы», Легионеришка?
— Я — Землянин, как и вы. Я не..
— Эти эльфы поубивали несколько тысяч Землян во время атаки на Андараэль, — рычит лейтенант, поднимаясь с пола. — И она отдавала приказы. Именно так с такими и поступают. Так что закрой пасть, пока мы это не сделали.
— Вас переиграли! — шиплю я. — ВРУ использует ЗСО, чтобы развязать..
Рядовой приближается и бьет меня прикладом по лицу. Я падаю на койку.
— Еще одно слово, предатель, — рычит он, — и ты будешь собирать с пола сломанные зубы и пальцы.
Я поднимаю руки, прижимаясь спиной к кровати. Наблюдаю, как один из пехотинцев взваливает на плечо Саэди, та все еще без сознания, в то время как лейтенант бросает на меня ядовитый взгляд и, рявкнув приказ, они уходят, не говоря ни слова.
Я облизываю рассеченную губу, ощущая вкус крови; голова гудит от удара. Понятия не имею, что им нужно от неё, но ничем хорошим это не закончится. потом я думаю про Ра`хаам в теле колонистов, словно это их костюм. Думаю про Кэт и её голубые глаза. И всё то, что я сказал и сделал. И я качаю головой и вздыхаю.
Дыхание Творца, это всё ни к чему хорошему не приведет.
24
ЭХО
Кэл
За эти последние месяцы она так многого достигла.
Я наблюдаю за Авророй из нашего импровизированного лагеря, и у меня захватывает дух от силы, которой она обладает. Поляна, на которой мы спим, преобразилась. Вместо обычного костра, который она так долго училась призывать, у нас теперь каменный очаг. Вместо травы, на которой мы спали, у нас большая кровать с пологом, такой огромной я в жизни не видел: резное дерево, балдахин, шелковые простыни. Моя бе`шмай даже создала для меня сииф, чтобы я мог играть, пока она тренируется.
Сейчас я сижу под нашими деревьями и перебираю струны, наблюдая за ней. Аврора парит надо мной в вышине, лишь силуэт на фоне слепящего неба. Валуны размером превосходящим «Нуль» вращаются в идеальной синхронности, вращаясь в разных направлениях. Она парит в самом центре, словно сидя в воздухе, правый глаз пылает. Я вижу, как один из камней раскалывается на тысячи осколков и парит вокруг нее.
Эшварен поблизости, наблюдает. Он не смотрит на меня. Он не говорит со мной. Я постоянно ощущаю смутное чувство… не то чтобы враждебности, но неприязни, словно я здесь лишний. Но когда я играю аккорды, я замечаю, что кристаллы в нем искажаются в такт моей музыке.
— Могу я спросить у тебя кое-что? — зову я.
Он не смотрит на меня. Но я чувствую, как его внимание переключается на меня.
Спрашивай, отвечает он.
— С тех пор, как мы появились здесь, меня не покидает мысль, — я наигрываю минорный аккорд, наблюдая, как меняется цвет Эша. — Почему ты похож на нас?
Тогда он поворачивает голову. Разглядывая меня гипнотическими глазами. Я не боюсь этой штуковины. Воин боится лишь не ощутить вкуса победы. Но я чувствую в нём силу. Мой народ один из видов в галактике, которые до сих пор верят в Эшваренов. Когда я был ребенком, я считал их Древними мистическими существами. И сидя здесь, в окружении своих воспоминаний, я понимаю, что взгляд его. тревожный.
— То есть, я хотел сказать, что ты не выглядишь ну прямо как мы. Но ты двуногий. Гуманоид. Ты пребываешь в этом виде, чтобы нам было проще привыкнуть к тебе?
Проходит много времени, прежде чем Эшварен отвечает.
Мы не похожи на тебя, юноша, наконец, отвечает он. Это ты похож
