или Хрустальная туфелька
Сюжет «Золушки» – один из знаменитейших мировых сюжетов (Р. Кокс [68] насчитывала 130 вариантов, а после 1893 г. было опубликовано ещё много текстов). Варианты известны по всей Европе, на Кавказе, в Сибири, в Индии, в Индокитае, в Индонезии, на Филиппинских островах, в Африке и в Америке.
Древнейший известный текст встречается у Базиле в «Пентамероне». Рассказ Базиле значительно усложнён в начальной части: по совету своей хитрой воспитательницы героиня (дочь князя) убивает свою мачеху и убеждает отца жениться вновь, именно на этой воспитательнице. Новая мачеха сначала относится к героине ласково, потом вызывает своих дочерей, которых она до тех пор скрывала, и начинает преследовать падчерицу Золушку. Когда отец Золушки идет в Сардинию, Золушка просит его передать от неё привет фее и попросить фею что-либо прислать Золушке. Фея присылает ей финиковую веточку, лопату, золотую лейку и шёлковый платочек.
Девушка ухаживает за посаженной ею веточкой и получает от неё наряды, лошадей и пр. Дальнейшая история рассказывается, как обычно. В фольклорных вариантах много различий в деталях, нередки соединения с другими сюжетами, но общий ход рассказа более или менее сходен. Много общего у сказки о Золушке со сказкой об Ослиной Коже (см. далее).
Представители мифологической школы считают Золушку олицетворением утренней зари (например, А. де Губернатис [69], Лефевр); сезонное значение сказке придаёт Лабрюйер [70]: «Мир, представленный в своих различных формах, означает сон природы в продолжение зимы и её пробуждение весной. Чтобы символически изобразить это явление, наши арийские предки любили рисовать солнце в образе молодого героя, который после ряда приключении должен был надеть на принцессу символический атрибут, представляющий союз весеннего солнца с природой, плодоносный брак, от которого должны произойти как многочисленные дети – цветы и плоды…» [71]
Сент-Ив даёт довольно подробный анализ сказки и приходит к следующим выводам: Золушка – невеста, гадающая о женихе, но вместе с тем – олицетворение Нового года и карнавального весеннего праздника («Королева пепла»); мачеха её – старый год, её дочери – первые, до-весенние месяцы нового года; помощники Золушки – духи-покровители или охраняющие существа, которым следует оказывать почтение в период карнавала (близость начала года и начала весны ведёт к близости в этом отношении сказок «Подарок Феи» и «Золушка»).
Сам костюм Золушки – ритуальный, карнавальный, карета её – тоже; во многих обрядах существенное значение имеет башмачок или туфля, причём гаданье является пережитком собственно магических действий; примерка обуви – знаком избрания или возведения в достоинство.
В данном случае объяснение Сент-Ива является довольно убедительным. Отметим ещё в сказке (во многих случаях) почитание предков (помогает Золушке её покойная мать), веру в особенное значение внутренностей или костей (из костей или внутренностей животного вырастает чудесное дерево и т. п.).
Сюжет этой сказки полного соответствия в сказочном материале не находит. Лишь в общих чертах можно установить сходство с циклом сказок о женихе- чудовище, животном и т. п. (см. «Красавица и Чудовище»). В сказке Перро сохранилось указание на то, что Рике является собственно карликом: подземные гномы готовят его свадьбу.
За год до появления сказки Перро аналогичную сказку включила Катрин Бернар (1662–1712) в свою новеллу «Инесса Кордовская». Сказка носит у неё то же самое название, но заканчивается иначе: король гномов Рике и после женитьбы на принцессе Мама́ остается безобразным; в его подземное царство проникает любовник принцессы по имени Арада; Рике устраивает так, что днем Мама́ становится глупой, как была раньше, а когда Арада пробирается к ней ночью, Рике придает ему свою внешность, так что Мама́ не может различить мужа и любовника.
В 1718 г. аббат де Прешак, в своём сборнике «Новые сказки сказок», дал другую обработку той же сказки, изменив лишь имена.
Сходная венгерская сказка опубликована в сборнике «Сравнительные литературные истории»; здесь красавица Мариско, получившая ум от дикого старика, изменяет ему и в наказание пре вращается в камень.
Лефевр видит в сказке развитие мысли о том, что «любовь украшает все, что любят»; солярное объяснение кажется ему натянутым, и он отмечает лишь, что Рике является одним из карликов, охраняющих подземные богатства, а богатства эти – материальное воплощение лучей, проникающих в недра земли.
Сент-Ив говорит обо всем цикле сказок о чудесном женихе и о чудесных мужьях. Он видит в них (и во многих случаях это совершенно правильно) отражение брачных запретов, а вместе с тем следы обрядов инициаций (посвящения, приема в общество взрослых); таковы испытания, которым подвергаются Психея или красавица, выходящая замуж за чудовище.
По отношению к данной сказке даже Сент-Ив при всей его склонности рассматривать сказки Перро только как фольклорный материал, отмечает, что текст Перро – текст конца XVII века, и что сказке придан совершенно иной, чем в фольклоре, рационалистический и психологический характер.
Придав литературному тексту фольклорный вид, Перро создал новую сюжетную модель, послужившую образцом для многочисленных подражаний – настолько удобна она была для дидактической просветительской прозы, оперировавшей четкими оппозициями. Традиционный внешний источник конфликта – борьба умных и красивых героев с глупыми и уродливыми соперниками – сменился внутренним: противопоставлением умного уродства и глупой красоты.
Исследователи не находят народных корней этой сказки. Хотя существует ещё одна авторская сказка с похожим сюжетом – «Жёлтый Карлик», другой француженки, Мари Катрин Д’Онуа. Сюжет примерно совпадает с историей о Рике и его принцессе – прекрасная королевна дает обещание выйти замуж за уродливого карлика. Меж тем она влюбляется в прекрасного короля, любима им, и король вступается за её честь. Карлик объединяется со своей подругой, злой феей, и они разлучают влюбленных. Финал печален – влюбленные стали пальмами, чтобы вечно обниматься листвой…
При этом сказка Перро известна гораздо шире, нежели оригинал Бернар или история о Жёлтом Карлике. Не в последнюю очередь потому, что она лаконична, остроумна и, самое главное для сказки в современном понимании, хорошо заканчивается.
Сказка принадлежит к числу довольно широко распространенных. Варианты её известны по всей Европе, на Кавказе, в Сибири, в Малой Азии, па Цейлоне, на Филиппинских островах, в Африке и в Северной Америке. Древнейший известный текст дает именно Перро. Имя Мальчика-с-пальчик включено в данный сюжет, по-видимому, из другой сказки (Н. Андреев «Аарне», № 700) [72], в которой речь идёт именно о похождениях крошечного мальчика (он попадает, например, в желудок волка, пашет с отцом, сидя в ухе лошади, участвует в грабеже и т. п.).
Гюссон видит в герое сказки олицетворение рождающегося света; он теряется в ночной темноте (лес) и убегает
