Таблица B.8, я привожу результаты t-теста сравнения средних значений показателей правительственности из отчета Global Integrity Report, разделив выборку на преимущественно внутренние и преимущественно внешние доходы. Результаты практически идентичны результатам анализа премодернистской выборки, приведенным в таблице B.2 Приложения B, а именно: оценки правительственности значительно выше там, где преобладают внутренние доходы. Это упражнение еще раз указывает на жизнеспособность фискальной теории и на то, что именно доходы, получаемые от налогоплательщиков - будь то в премодерне или в модерне, - являются центральным причинным фактором того, будет ли власть государства действительно реляционной и, следовательно, в большей степени основанной на сотрудничестве, или же она будет склоняться к автократии, когда основные потоки доходов являются внешними.
Это сравнительное исследование, хотя и основанное на небольшой выборке премодернистских и современных государств, позволяет предположить, что оценка Пинкером роли "современности" как силы, способствующей прогрессивному государственному строительству, излишне оптимистична. Хотя модернизация была мощной силой (вспомним утверждение Чарльза Тилли о том, что европейские демократические институты "перешли с Запада в остальной мир" [Tilly 1975a: 608]), я предлагаю альтернативный сценарий, который, основываясь на теории коллективных действий, внимательно следит за тем, насколько важны институциональное строительство и внутренние доходы для создания работоспособных коллективных государств.
Досовременные государственные строители сталкивались с многочисленными проблемами при создании коллективных государств, в большинстве случаев из-за противодействия элиты, которая могла потерять традиционные привилегии, в сочетании с отсутствием адекватных технологий связи, транспорта и управления данными. Однако в некоторых отношениях препятствий для создания государственного потенциала в прошлом было меньше, чем в настоящее время. Я говорю об этом потому, что, хотя идея демократии является мощной, она не всегда имеет большой вес, когда мы принимаем во внимание столь же мощные экономические силы, высвобожденные с приходом процесса мускулистой глобализации, который, особенно с 1970-х годов, часто уменьшал возможности для демократических реформ.
В досовременные времена не было ничего сравнимого с международной налоговой конкуренцией, которая вынуждает государства держать низкие налоги, чтобы привлечь высокомобильный капитал, и тем самым сдерживает возможности для поддержания коллективного государства. И если автократы эпохи модерна контролировали такие активы, как частные поместья, то у современных автократов появилось множество новых источников дохода, которые позволяют им игнорировать требования о проведении реформ. Например, мы видим, как транснациональные корпорации подкупают государственных лидеров и выводят прибыль в низконалоговые гавани - стратегии, которые максимизируют прибыль корпораций, но при этом подпитывают деспотов, лишая граждан и государство необходимых доходов. Изучая досовременные государства, мы не столкнулись с эквивалентом сегодняшней склонности к бегству капитала из развивающихся стран, приводящему к обнищанию рабочих. Не было и международных агентств, таких как Международный валютный фонд, чья неолиберальная политика жесткой бюджетной экономии, приватизации и либерализации торговли часто имела негативные экономические и политические последствия для развивающихся стран. Такие страны, как США, и агентства, подобные МВФ, также распределяют иностранную помощь и суверенные займы, что увеличивает ресурсы, которые автократы могут использовать для сохранения власти, а также приводит к высоким расходам на обслуживание долга, что отнимает у государства возможность наращивать управленческий потенциал. И в изучаемых нами досовременных обществах не было ничего похожего на преувеличенное "проклятие ресурсов" (дилемма, согласно которой большое богатство часто не приносит демократии), вызванное, в частности, прибылями нефтеэкспортных экономик, которые финансируют коррумпированные и автократические режимы.
Несмотря на демократический идеал, люди по-прежнему находятся в состоянии устойчивого состояния, очевидно, с глубоким прошлым, в котором хорошее управление всегда возможно, но распределено неравномерно. Однако мы можем извлечь уроки из многолетнего опыта государственного строительства, чтобы найти альтернативный путь. Во-первых, хотя политика таких агентств, как Всемирный банк, в последнее время привлекает больше внимания к необходимости демократических реформ, можно сделать еще больше для смягчения влияния международных рынков капитала и других последствий капиталистической глобализации, которые поддерживают автократические режимы. В то же время как государственные строители, так и граждане на местном уровне и международное сообщество должны добиваться экономического развития, приносящего широкую пользу, и строить фискальную экономику, в которой налоги, уплачиваемые гражданами, являются основным источником государственного богатства.
