Ознакомительная версия.
Подобное истолкование кризиса никак нельзя было назвать неразумным, хотя феномен толпы последователей так и не укрепился в качестве общепринятого объяснения возникновения циклов. Но книга Шумпетера интересует нас совсем по другой причине. Капитализм, как и любая система организации общества, не способен выжить на одном лишь хлебе. Для выживания необходима вера, в данном случае - вера в ценности и добродетели порождаемой им цивилизации, которая, в свою очередь, поддерживает его жизнеспособность. Несмотря на безусловный успех экономической составляющей системы, она начинала утрачивать свою движущую силу - веру.
Таким образом, конец книги более чем противоречив - уже не в первый раз! Если судить с чисто экономической точки зрения, будущее капитализма выглядит вполне радужно; как заявляет сам Шумпетер в предпоследней фразе своей книги, если его идея о трех типах циклов верна, ближайшие три десятилетия должны быть гораздо более успешными, чем последние двадцать лет. Хотя финальная фраза вновь сбивает читателя с толку: "Но вряд ли стоит ожидать, что социологическая ситуация изменится к лучшему"[274].
Зародыш подобного аргумента можно отыскать в "Теории экономического развития", а в "Циклах деловой активности" содержатся и более четкие наброски. Тем не менее законченная картина будущего капитализма не появилась до 1942 года, когда Шумпетер опубликовал работу "Капитализм, социализм и демократия", и наше представление о том, как работает система, сильно изменилось.
Книга начинается с Маркса. Увлеченный прежде всего собой, Шумпетер, как ни странно, в интеллектуальной жизни воевал не за себя, а против других. Первой мишенью был Кейнс: обладатель системы взглядов, противоположной шумпетеровской, он к тому же привлекал к себе внимание и наслаждался восхищением всего мира, тогда как нашему герою приходилось довольствоваться признанием в университетских кругах. Что совсем на него не похоже, Шумпетер так и не удосужился отдать Кейнсу должное. Когда появилась "Общая теория...", в своей рецензии он всячески расшаркивался перед ее автором ("одним из самых выдающихся людей, обративших внимание на экономические проблемы"), но повел себя крайне недостойно и, кажется, глупо по отношению к самой книге ("чем меньше о ней будет сказано, тем лучше"[275]).
Главным противником Шумпетера на интеллектуальном фронте был вовсе не Кейнс, а Маркс. Шумпетер изучал его в студенческие годы и обсуждал с наиболее талантливыми молодыми марксистами вроде Рудольфа Гильфердинга и Отто Бауэра. Он лучше какого-либо другого западного экономиста был знаком с существовавшим тогда корпусом работ Маркса (большинство трудов Мавра достигли англо-американского мира лишь в пятидесятых годах). В Гарварде он охотно пускался в дискуссии о Марксе с младшими коллегами и, вообще говоря, относился к тому объективнее, чем к Кейнсу! Поэтому вряд ли стоит удивляться, что "Капитализм, социализм и демократия" начинается именно с Маркса, как единственного достойного интеллектуального оппонента.
"Маркс - пророк", "Маркс - социолог", "Маркс - экономист", "Маркс - учитель" - таковы названия первых четырех глав книги. Уже начинает становиться ясным, в чем экономисты согласятся, а по поводу чего разойдутся в своих мнениях. Для Маркса определяющими качествами капитализма были диалектическое преобразованием порождаемое самой системой неравновесие. Конечно, Шумпетер не мог с этим не согласиться, ведь именно Марксова концепция развития капитализма лежала в основе его собственных взглядов. При этом Маркс в качестве главной причины подобной динамики называет противостояние рабочего класса классу собственников - противостояние, которое вызывает непрерывное уменьшение прибавочной стоимости, а значит, заставляет всех капиталистов, а не только первопроходцев, защищать свою прибыль с помощью сберегающих труд инноваций.
Вот тут Шумпетер вынужден не согласиться со своим предшественником. Он предлагает нам иной взгляд на проблему, где центральное место занимает "буржуазный" аспект капитализма, а не его более дикие, хищнические свойства. По Шумпетеру, этим буржуазным компонентом был рациональный, любящий жизнь капиталист, казавшийся ему прямой противоположностью хамоватого, помышлявшего лишь о славе воина. "Эволюцию буржуазного образа жизни, - писал он, - можно легко и с пользой проследить на примере возникновения пиджачного костюма"[276]. Подобную ремарку вполне можно было обнаружить у Веблена. Таким образом, по мнению Шумпетера, капитализм обязан своей подвижностью не главному действующему лицу - буржуазному капиталисту, - а чужаку, выскочке-предпринимателю. Тот же Веблен или Маркс вряд ли углядели бы здесь различие, но оно является ключевым для шумпетеровского анализа системы.
Мы не будем подробно останавливаться на других расхождениях с Марксом. Возможно, Шумпетер не осознавал истинной силы своего противника, но, по всей видимости, понимал, что перед ним интеллект гигантских масштабов, с которым следует бороться - и побеждать - по предложенным им же правилам. Именно этим он и решил заняться. Уже на следующей за главой "Маркс - учитель" странице нас встречает вопрос: "Может ли капитализм выжить?" Ответ вызывает удвоенное потрясение: "Нет, не думаю".
Но если капитализм и правда обречен, то уж точно не по выдвинутым Марксом причинам. А значит, нас ожидает блистательное описание того, что сам Шумпетер называл "убедительным капитализмом". Что такое убедительный капитализм? Он напоминает разумное воплощение того сценария, который впервые написал Кейнс, сценария непрерывного роста на протяжении ста лет. Шумпетер предстает перед нами во всей красе. Опасения пессимистов по поводу исчерпания инвестиционных возможностей отодвигаются в сторону легким движением руки: завоевание воздуха, утверждает он, по масштабам не будет уступать завоеванию Индии. Обеспокоенность других экономистов распространением неповоротливых монополий точно также поднимается на смех: Шумпетер сравнивает процесс появления инноваций с "неутихающим ветром творческого разрушения", причем главными новаторами являются сами "монополии". Все готово к появлению прямого опровержения суждений Маркса. Убедительный капитализм представляет собой реалистичную модель экономической системы, вовлеченной в процесс постоянного и гарантирующего свое продолжение роста.
Пришло время коснуться присущих Шумпетеру противоречий: даже если капитализм успешен с экономической точки зрения, о социологической его составляющей такого сказать нельзя. Возможность подобного расхождения возникает по той причине, что экономическая основа капитализма, как мы знаем, приводит к появлению собственной идеологической надстройки - разумной, а не романтической, критической, а не героической, подходящей людям в пиджаках, а не в доспехах. Именно капиталистический образ мыслей, капиталистическая ментальность в конечном счете и приводит к обрушению системы:
Ознакомительная версия.
