Деиндустриализация, происходящая в Соединенных Штатах, кстати, отчасти вызванная той же идеологией, которая привела к ослаблению государственного регулирования, означает, что мы можем предложить на рынке меньше товаров на продажу, чем другие хотят купить. А ограничения на экспорт высокотехнологичных товаров в Китай привели к созданию барьеров на растущем рынке, где мы могли бы заниматься продажами более активно и масштабно. Одновременно реализации наших сильных качеств в сферах туризма и образования препятствуют обременительные визовые ограничения.
Кроме того, динамика экономического роста наших торговых партнеров по–прежнему остается слабой. А кризис в Европе привел к устранению еще одного преимущества Америки — низкого обменного курса. Прогнозы относительно того, как далее будут развиваться события на этом направлении, выглядят неутешительно. Реакция Европы на свой кризис может привести к еще большему ослаблению экономического роста.
Во время Великой депрессии страны стремились восстановить свою экономику до здорового состояния при помощи политики «разорения со седа». Установление высоких таможенных пошлин осуществлялось с целью изменения ограниченного объема спроса: люди переключались с покупок иностранных товаров на отечественную продукцию, а это, в свою очередь, должно было привести к снижению уровня безработицы. Еще одним популярным методом были конкурентные девальвации: снижение обменного курса относительно валют своих конкурентов означало, что собственные товары становились более дешевыми, а товары конкурентов — более дорогими. Но ни один из этих приемов на практике не работал, так как торговые партнеры, естественно, отвечали тем же. Они также вводили таможенные тарифы, также снижали стоимость своей валюты по отношению к золоту, и поэтому относительная цена (скажем, американского доллара в фунтах стерлингов) на самом деле не менялась.
Вероятно, Америка пыталась прибегнуть к подобной стратегии и в ответ на Великую рецессию, на этот раз не через политику протекционизма (хотя, как я отметил в главе 8, в числе положений стимулирующего плана имелся пункт «Покупай американское»), а через конкурентные девальвации. Хотя министр финансов будет и впредь в своих речах заявлять о преимуществах сильного доллара, но устойчиво низкие процентные ставки и растущий дефицит бюджета, если и не направлены на ослабление доллара, все равно в конечном счете оказывают соответствующее влияние.
Сегодня валютный рынок напоминает конкурс «кто страшнее». Главное сейчас не то, у какой страны лучшие экономические перспективы, а то, у кого они наименее плохие. На рынке наблюдается высокая волатильность. Усилия участников сосредотачиваются то на одном, то на другом направлении. Великая рецессия породила новые неопределенности и открыла рынку новые возможности для демонстрации своей капризности и отсутствия прозорливости.
Проблемы, возникшие в Греции, как и кажущиеся возможности, которые происходящие в этой стране события предоставили спекулянтам, переключили все внимание с проблем Америки на трудности, испытываемые Европой. На этих европейских проблемах я остановлюсь более подробно ниже. Сейчас же отметим лишь один простой момент. Когда рынки сосредоточили свое внимание на проблемах Европы, курс евро опустился с уровня в 1,6 долл. за 1 евро в августе 2009 года до 1,2 долл. за 1 евро в июне 2010 года. Последствия этого для американского экспорта и конкурентоспособности США должно быть ясны: при падении стоимости евро на 25% европейские товары «вдруг» стали намного более дешевыми. Американские фирмы не смогли на это ответить, по крайней мере в краткосрочной перспективе, повышением эффективности и сокращением зарплат. В наиболее конкурентоспособных отраслях подтолкнуть компании к банкротству легко может даже небольшое снижение цен. Единственная надежда, позволяющая американским фирмам успешно конкурировать с европейскими компаниями, — резкое изменение взглядов на финансовых рынках. Дефицит Америки, в 2009 году составлявший 9,9% ВВП, был значительно выше, чем в еврозоне17, 18. Свои где этот показатель составлял лишь 6,3%проблемы, связанные с финансами, есть и у штатов, и у местных администраций; например, по всей стране имеются скрытые крупные прорехи в бюджетах государственных и местных пенсионных фондов. Может быть, через несколько месяцев, когда финансовые рынки увидят в действии вашингтонский тупик, в который страну завели власти, или по мере того как Соединенные Штаты продолжат осуществлять бессмысленное сокращение дефицита, что приведет к ослаблению экономики, эти рынки наконец‑то проснутся и отреагируют на эти пока еще не до конца сформировавшиеся проблемы. Тогда доллар начнет ослабевать, а экспорт возрастать.
Сегодня, кажется, всем стало ясно, что будущее экспорта страны, а если говорить более широко, и ее экономики не базировалось на мудро действующих и дальновидных рынках, которые, как оказалось, вовсе не работали по своим таинственным законам на то, чтобы помочь сложной системе спокойно и стабильно двигаться в сторону все более полного процветания. Напротив, мы увидели, что наше будущее процветание, оказывается, зависит от того, какими будут фантазии близоруких и нестабильных рынков, пытающихся обыграть друг друга и повлиять на политический процесс. Это похоже на игру, в которой есть лишь горстка победителей — тех, кто составил и зафиксировал ее правила.
Региональные и местные расходы
Когда частный сектор становится настолько слаб, как мы это наблюдаем, оказывать поддержку экономике может только государство. Но, к сожалению, проблемы штатов и местных администраций, как я и опасался, оказались действительно тяжелыми: ошибка, связанная с тем, что в первом законе о стимулировании экономики не была предусмотрена дополнительная поддержка штатов, стала очевидной, когда штаты уволили учителей и некоторых других служащих. К началу 2010 года 88% местных администраций сообщили, что их проблемы в 2009 году были еще более тяжелыми, чем годом раньше19, что имеет вполне логичное объяснение: многие из них за висят от налогов на недвижимость, стоимость который подвергается перс оценке. Это означает, что все большее число местных администраций сталкивается с сокращением налоговой базы. Налоговые доходы в процентах от ВВП продолжают снижаться. Введенные стимулы в какой‑то мере помогли заполнить образовавшиеся разрывы в бюджетах, но эта помощь подходит к концу. Штаты и местные администрации стараются найти способы, чтобы свести концы с концами, и используют для этого либо сокращение расходов, либо повышение налогов. Но любой из этих вариантов приведет к сокращению совокупною спроса, то есть далее им придется действовать в условиях отрицательного стимула.
