Ответ пришел во время второй оккупации Кубы, в 1908 году, когда из Гаваны были вывезены испанские архивы. Там нашлось еще 10 (прописью — ДЕСЯТЬ!!!) томов переписки, а вот к одному из них был приложен ... личный дневник Джеймса Вилкинсона, охватывающий период с 1788 по 1801 годы.
И вот из дневника выглянуло истинное лицо генерала Вилкинсона. Хапуга, стяжатель, убийца, отравитель, ненавидящий всех и вся, и молящийся только двум богам — деньгам и себе любимому. Этот дневник был столь разителен с американской перепиской Вилкинсона, что Рузвельт, чтобы исключить сомнения, залез в воспоминания самого генерала и его корреспонденцию. Вдруг этот дневник — утка?
Нет, оказалось что не утка. Стиль генерала легко угадывался, только в корреспонденции он был подчеркнуто сух и вежлив, а в дневнике давал волю эмоциям.
Ну а далее пошел маховик раскрутки.
На данный момент у историков, занимающихся биографией Вилкинсона, вырисовывается его причастность к неожиданной смерти генерала Энтони Уэйна, генерала Уэйда Хэмптона, капитана Меривезера Льюиса, и в покушении на убийство на полковника Аарона Бэрра и генерал-майора милиции Эндрю Джексона.
После Рузвельта на тему Вилкинсона писали много. Очень много. Вообще последовал всплеск интереса к американской истории, которая оказалась не такой уж и канонической, как себе представляли до этого. Биографы Джефферсона и Бэрра, Льюиса и Кларка, Джексона и Клейборна — всем так или иначе приходилось касаться генерала Джеймса Вилкинсона.
Из последних работ по нему можно упомянуть книгу Эндрю Линкейтера "Artist in Treason: The Extraordinary Double Life of General James Wilkinson" (Гений предательства: неожиданная двойная жизнь генерала Джеймса Вилкинсона). И думаю тема еще не исчерпывается, ибо есть как и сторонники, так и противники версии предательства. Вернее, даже не так — очень часто люди, защищающие Джеймса Вилкинсона, спрашивают: "А кто в то время был лучше?"И в чем-то они правы.
Что касается меня — впервые я встретил имя Вилкинсона, когда писал "Нулевую войну". Но особого значения я ему не придал — мало ли на свете, особенно в то время, вечно битых американских генералов? Вот Эндрю Джексон — да! Он велик, и будь на его месте в Новом Орлеане другой генерал — с большой долей вероятности англичане бы победили. Но вот когда у меня руки дотянулись до книги Видала Гора "Вице-президент Бэрр"— вот тут я был просто потрясен, и начал поиск информации об этом, прямо скажем, необычном персонаже.
Ну и результат — вот он, перед вами.
Думаю, серия про Вилкинсона получилась очень неплохая, и что гораздо более важно — очень поучительная.
Перечитав еще раз все посты, удивился, почему я так мало написал о Джейме Вилкинсоне времен Революции. Ибо это человек, который ввел в научный и исторический оборот мем, использующийся до сих пор.
Сначала цитата: "Живописные холмы Вэлли-Фордж в Пенсильвании были «превосходным выбором» для двенадцатитысячной Континентальной армии, измотанной и настолько отвратительно снаряженной, что к месту будущей зимней стоянки солдаты добирались босиком, оставляя за собой кровавые следы."
Вот эти "кровавые следы" — они вошли в оборот из мемуаров Джеймса Вилкинсона.
Самое смешное в другом.
Как бы начать-то?
Ну давайте так. Когда Гейтс и Арнольд победили под Саратогой — письмо о победе Конгрессу вызвался отвезти Джеймс Вилкинсон. Ему был вручен отчет Гейтса о битве, Джейме отбыл в Филадельфию. Только по прибытии у него почему-то оказалось две бумажки — собственно отчет Гейтса и письмо Гейтса, в котором он рекомендовал произвести полковника Вилкинсона в бригадные генералы. Конгрессмены конечно покривились столь неприкрытой протекции, но Вилкинсон в 20 лет стал генералом.
Конгресс же отписал Гейтсу, чтобы впредь тот поспокойнее разбрасывался званиями, ибо нас тут, понимаешь, еще много побед ждут, что же мы это, тут всю армию в генералы возведем? Получивший эту отповедь Гейтс был обескуражен — он никого ни о чем не просил, за что же его ругают-то?
В общем, история выхода Вилкинсона в генералы покрыта мраком.
Ну а теперь к Вэлли-Фордж и заговору Конвея.
Опять цитата:"Одним из наиболее крупных заговоров против Вашингтона и американской революции был заговор генерала Конвея и попытки устранись Вашингтона с поста главнокомандующего. В заговоре Конвея были замешаны такие видные деятели, как генерал Гэйтс, Чарльз Ли, Томас Мифлин и др., имевшие большие связи среди консервативной части конгресса. .
Еще в 1776 г. были опубликованы в Нью-Йорке письма-фальшивки, написанные якобы Вашингтоном. В этих письмах конгресс подвергался порицанию за чрезмерную поспешность, проявленную в деле объявления независимости, и высказывались дружественные чувства к Англии. Вашингтону удалось разоблачить впоследствии эти происки и доказать подложность этих писем.
Конвей был участником боев у Брэнди-Уайна и Джермантауна и упорно добивался выдвижения и наград. Он не пользовался доверием Вашингтона, и последний был против его продвижения по службе. Все же в декабре 1777 г. Конвей, вопреки Вашингтону, был произведен в генерал-майоры. Конвей повел кампанию клеветы и травли против Вашингтона, пытаясь всячески дискредитировать его, распространяя анонимные письма, компрометировавшие Вашингтона в глазах армии и населения, противопоставлявшие неудачам и поражениям Вашингтона успехи Гэйтса под Саратогой.
Используя последние неудачи, занятие англичанами Филадельфии и тяжелые испытания американской армии в Валлей Форже, Конвей и участники. так называемого заговора Конвея усилили свою кампанию, стремясь к устранению Вашингтона и назначению на его место Гэйтса.
"Мои враги знают всю щекотливость моего положения, — писал 31 января 1778 г. Вашингтон конгрессу, — знают, какие политические мотивы лишают меня возможности напасть на них. Я не могу опровергнуть их инсинуаций, не раскрыв некоторых тайн, которые необходимо скрывать до последней возможности. Сердце говорит мне, что я всегда старался делать все, что было в моих силах. Но, может быть, я часто ошибался в моем суждении об обстоятельствах и заслужил обвинения в ошибке"
Как же Вашингтон узнал о заговоре?
А очень просто. Джеймс Вилкинсон, который вез письмо Гейтса Конвею, остановился у майора Стирлинга. Джейме и Стирлинг забухали, и пьяный Вилкинсон как на духу выложил все содержимое письма Стирлингу. Стирлинг, проспавшись, вытащил у еще пьянющего Вилкинсона письмо, скопировал его, и поехал к Вашингтону, где и доложил о заговоре Конвея, приложив копию. Больше всего солнцеликого Джорджа взбесило выражение Конвея о том, что "Вашингтон — слабый генерал".
Дальнейшие события известны — ссора между Конвеем и Вашингтоном, разбирательство в Конгрессе, уход Конвея в отставку. Что до Вилкинсона — разъяренный Гейтс бросил Джейме вызов на дуэль, однако наш бесславный ублюдок вызовов в этой жизни благоразумно не принимал, и конечно же отказался драться.
Ах да, мы же начали с Вэлли-Фордж и "кровавых следов на снегу". Дело в том, что во время стоянки в Вэлли-Фордж Уилкинсон был назначен генерал-казначеем, (clothier-general) и был ответственным за закупки обмундирования, провианта, дров и т.д. Ну вы конечно же понимаете, что с его любовью к деньгам назначить Джеме генерал-казначеем, это как запустить козла в огород.
Поэтому "кровавые следы на снегу", если они и были — это как раз результат "великолепной работы" генерал-казначея Джеймса Вилкинсона. Вскрылись махинации Вилкинсона с обмундированием в 1781 году, и именно они послужили причиной убийственной формулировки Вашингтона по поводу отставки Джейме: «отсутствие способностей к военной службе».
Ах да, ну и чтобы два раза не ходить.
Считающим, что Вилкинсон — как Солодов, "он такой один" — в американской историографии на данный момент есть большие подозрения, что Александр Гамильтон — да-да, тот самый, госсекретарь Вашингтона, основатель Банка США, министр финансов и т.д. — это британский "агент №7". После Второй Мировой была найдена папочка то ли в архивах Скотланд-Ярда, то ли в архивах Адмиралтейства (офис Ми-6 с 1909 по 1994 год находился именно там). В общем, примерно с 1960-х годов историки ломают копья — кто же этот загадочный британский агент 007 №7?
Еще немного Американской революции.
Лето 1781 года для американцев начиналось совершенно провально. После взятия Чарльстона в 1780 году, где сдались 5500 патриотов, южный фронт у восставших просто рухнул. Корнуоллис двинулся на север, а в авангарде его шли драгунские полки Баннистера Тарлетона. Этот рыжеволосый, ростом в 6 футов красавец сделал во время войны за Независимость потрясающую карьеру. В июле 1778 года в возрасте 24 лет он был произведен в подполковники и начал формирование британского легиона, «составленного из хорошо обученных кавалеристов и легкой пехоты, в основном лоялистов и пионеров из Пенсильвании и Нью-Йорка, которые носили зеленые куртки, чтобы отличаться от полков тори». Именно поэтому их в британской армии называли «зеленые драгуны», или просто — «зеленые» (the green).
