Предпосылки для особого пути развития древнегреческих городов-государств были заключены в природе и климате юга Балканского полуострова и сложились в дворцовых государствах ахейцев во II тысячелетии до н.э. Юг Балканского полуострова расчленялся разветвлёнными горными хребтами на отдельные межгорные низины с вполне пригодными для осёдлого земледелия и скотоводства речными долинами, однако не настолько плодородными, как те, в которых зародились первые цивилизации. К тому же межгорные долины было сложно обрабатывать без бронзовых орудий труда, которые производились только в земледельческих цивилизациях. Греческие ахейские племёна кочевых скотоводов пришли в долины юга Балкан с севера Европы тогда, когда земледельческие дворцовые державы Передней Азии, Египта и островного Крита стали нуждаться в привозном сырье, создали морские суда и начали налаживать средиземноморскую торговлю. За ценное сырьё юга Балкан морские торговцы готовы были расплачиваться с местными туземцами тем, что больше всего ценилось в те времена, особенно среди вождей племён, а именно бронзовыми орудиями труда и войны. Благодаря получаемым посредством морского товарного обмена бронзовым изделиям ахейские племена смогли наладить обработку земли долин юга Балканского полуострова и осесть в долинах, а их вожди заразились представлениями о государственной власти.
Из нескольких близкородственных племён в некоторых долинах Балканского полуострова стали рождаться местные, первые европейские дворцовые государства, в общих чертах похожие на все изначальные дворцовые государства древнего мира. Однако труднопроходимые горные хребты не позволили даже самому могущественному дворцовому государству в Микенах захватить и поглотить другие ахейские государства и предстать дворцовой державой в этой юго-восточной оконечности Европы. Каждое дворцовое государство ахейцев сохранило свою независимость, но ценой предельной военной организации власти, больших военных расходов, в том числе на строительство сложных крепостных сооружений из горных камней. Военные расходы в условиях малопродуктивного земледелия и обусловленной этим необходимости поддерживать пастбищное горное скотоводство, дополнять питание охотой удавалось покрывать грабежами, военными походами за всевозможной добычей, особенное в трудные неурожайные годы. А для облегчения тяжёлых повинностей, которые возлагались на земледельческие общины, понадобилось использовать дешёвый труд пленных рабов. Необходимость платить государственной власти царя и родовой знати очень высокие подати в конечном итоге привела к замене родовой собственности на землю и другие виды имущества более производительной моногамной семейной собственностью на участки обрабатываемой с помощью бронзовых орудий труда земли, но при этом верховное право собственности на землю оставалось за всей общиной, именно община осуществляла распределение семейных участков. Так закладывались основы европейских представлений о личной или частной собственности земледельцев в пределах общественных интересов.
Военный гнёт в дворцовых государствах ахейцев дополнял гнёт чиновничий, что до предела обостряло противоречия между родоплеменной общественной властью и знатью, сплачивало общины для противодействия военному произволу знати, углубляло и усложняло родоплеменные отношения внутри государственных отношений. Постепенно накапливались противоречия и иного рода. Из дальних военных походов знать и дружины возвращались с невольниками, с рабами, главным образом женщинами и детьми, в том числе и принадлежавшими к другим расам. Молодых рабынь превращали в наложниц, от них рождались дети, вырастающие подданными государства. Всевозможные смешения крови изменяли наследственность как знати, так и части подданных, и через поколения ублюдизация разрушала родоплеменное архетипическое бессознательное умозрение, на основании которого выстраивалось естественное распределение обязанностей, подрывала наследственные основания для ощущения этнического, расового единства и взаимозависимости знати и общин. К тому же из общин на нужды дворца забирались самые способные ремесленники; из-за постоянной работы во дворце они отчуждались от родоплеменных отношений, вовлекались в процесс дворцовой ублюдизации. Следствием подобных действий господствующего класса становился совокупный и относительный рост численности тех, кто был равнодушен к памяти и традициям родоплеменных предков, к кровнородственному содержанию общественных и государственных отношений и к самим таким отношениям. Распад бессознательных архетипических связей вызывал ослабление инстинктов родовой борьбы за существование, лежащих в основаниях жизненной силы людей, только и побуждающей к самоотверженной борьбе за будущее детей и внуков. Теряя этнические и расовые корни, ахейцы, и в первую очередь знать, теряли бессознательный, природный смысл своего общественного взаимодействия, а их государственная власть всё больше и шире полагалась на военное насилие, направленное на защиту интересов только знати.
Острота противоречий родоплеменной общественной власти с дворцовой знатью отчуждала этнические общины от дворцовых государств, укореняла недоверие к культам этих государств, к жреческим кастам, с течением времени создавала соответствующую подобным настроениям духовную традицию у ахейских родоплеменных общин. Глубокое отчуждение общин от знати, расшатав дворцовые государства ахейцев изнутри, ослабило их возможности противостоять натиску варварских племён, который обозначился в XIII веке до н.э. Даже самым могущественным дворцовым державам древнего мира не всегда удавалось пережить волны нашествий воинственных варваров. Не пережили нашествия северных дорийских племён и ахейские дворцовые государства. Дорийцы либо разрушили и уничтожили ахейские дворцовые государства, либо ускорили их гибель, как было, к примеру, в Аттике, куда новые завоеватели южных Балкан не вторгались. Выжившие ахейские земледельческие общины были вытеснены в восточную часть Балкан и на восточное побережье Малой Азии.
Потеряв поддержку родоплеменных общественных отношений, дворцовые государства ахейцев уже не смогли возродиться ни в каком виде. Чуждые общинным родоплеменным отношениям дворцовые ремесленники и чиновники погибли, вымерли или бежали в другие государства, вследствие чего произошло исчезновение высокой дворцовой ремесленной, управленческой и строительной культуры. Эпоха дворцовых государств ахейской Греции стала достоянием истории. Испытывая к оставшейся дворцовой знати и жреческим кастам глубокое недоверие, ахейские общины вернулись к первобытному существованию.
