Ознакомительная версия.
7. Анализ показывает, что многие неформальные работники остаются вне формальной системы социальной защиты не потому, что вход в нее для них закрыт, а потому, что в этом они не видят для себя большого смысла. С их точки зрения, выгоды от «подключения» к публичным институтам страхования не оправдывают возникающих при этом издержек. Так, работники, проживающие в отдаленных местностях, часто не имеют физического доступа ко многим объектам социальной инфраструктуры, которыми могут пользоваться работники, проживающие в центральных городах. Отсюда, однако, не следует, что неформальные работники остаются абсолютно беззащитными перед шоками, способными угрожать их доходам и благосостоянию. Страхование рисков может осуществляться на неформальной основе, в рамках разветвленных неформальных социальных сетей (семейных, соседских и др.). Для многих неформальных работников такая неформальная социальная поддержка может быть эффективнее и предпочтительнее формальной [Morduch, 1999].
8. Продукция, производимая неформальными работниками обычно дешевле и ориентирована на низкодоходные группы населения. Формализация ведет к удорожанию товаров и услуг и, соответственно, сказывается на потреблении, затрагивая при этом материальные интересы самых бедных слоев населения. Кроме того, часто дешевая продукция формальных предприятий продается на рынках, где многие торговцы остаются в неформальном или полуформальном статусе. Формализация торговых каналов в таком случае также ведет к вытеснению подобной продукции из оборота и, потенциально, к закрытию соответствующих предприятий, не готовых к полноценной конкуренции в полностью формальном поле.
Конечно, все эти компенсационные эффекты не всегда оказываются достаточными. Но даже когда между неформальностью и экономической эффективностью обнаруживается отчетливая отрицательная связь, это еще не означает, что неформальность можно рассматривать в качестве непосредственной причины низкой производительности или низких темпов экономического роста. Между высокой неформальностью и низкой производительностью может наблюдаться корреляция, но при этом отсутствовать прямая причинно-следственная связь, если они являются следствиями каких-то иных, общих для них причинных механизмов. Если это так, то тогда далеко не очевидно, что формализация занятости способна сама по себе служить катализатором роста производительности труда [Oviedo et al., 2007].
С известной долей условности можно выделить два больших класса объяснений, используемых при анализе динамики неформальности [OECD, 2009]. Первый выводит ее из характеристик экономического роста, второй – из характеристик институциональной среды. Хронологически «экономические» объяснения появились раньше, так что на начальных стадиях изучения проблемы неформальности основное внимание исследователей было приковано именно к ним. Интеллектуальный ландшафт резко изменился после публикации классической работы Э. де Сото «Другой путь» [Сото, 2008], в которой присутствие в экономике Перу огромного числа мелких неформальных предприятий объяснялось сверхзарегулированностью бизнеса в сочетании с некомпетентностью и коррумпированностью политической власти и слабостью судебной системы. Его идеи положили начало разработке множества разнообразных «институциональных» концепций.
Конечно, ссылки на действие экономических и институциональных факторов не столько исключают, сколько дополняют друг друга. В большинстве современных исследований они присутствуют в тех или иных сочетаниях одновременно, тем более, что качество институтов само по себе выступает важнейшим фактором, во многом определяющим траектории экономического развития различных стран. Однако в первом приближении конкурирующие объяснения все же могут быть разделены на «экономические» или «институциональные». Основное различие между ними можно выразить так: первые предполагают, что неформальность будет автоматически отступать по мере развертывания экономического роста, так что главной задачей является устранение препятствий на его пути; вторые исходят из того, что этого недостаточно. Более того, при определенных условиях сам экономический рост может вести к замещению формальной занятости неформальной. Наше последующее изложение будет строиться исходя из этого условного деления.
Неформальность и экономический рост. Какова связь неформальности с динамикой экономического развития? Фактически с постановки этого вопроса и началось изучение данной темы. Согласно интеллектуальной традиции, идущей от М. Вебера, современная индустриальная капиталистическая экономика – это формализованная экономика, институциональный фундамент которой составляет обязательный для всех набор обезличеннных универсальных правил (правовое государство) и рациональная бюрократия [Вебер, 1990]. Поэтому первоначальный ответ был прост и однозначен: формализация – необходимый и неизбежный побочный продукт движения по пути индустриального развития. Чем выше уровень ВВП на душу населения, достигнутый той или иной страной, тем меньше в ней должна быть доля работников, сконцентрированных в неформальном секторе. Существование подобной закономерности может объясняться действием нескольких факторов.
Во-первых, в формальном секторе возможности для повышения производительности труда (например, за счет накопления капитала) шире, чем в неформальном, и, следовательно, устойчивый экономический рост невозможно обеспечить без формализации занятости основной части рабочей силы. Во-вторых, сдвиги в структуре экономики – от сельского хозяйства к промышленности – влекут за собой аналогичные сдвиги в структуре занятости. Но степень формализации трудовых отношений в промышленности на порядок выше, чем в сельском хозяйстве. В-третьих, переход к крупному машинному производству, способному обеспечивать значительную экономию на масштабе, предполагает концентрацию больших масс работников на крупных по размеру предприятиях, образующих «ядро» формальной экономики. В-четвертых, по мере роста доходов населения более дешевые и худшие по качеству товары и услуги, производимые неформальным сектором, начинают замещаться в структуре потребления более дорогостоящими и лучшими по качеству товарами и услугами, производимыми формальным сектором. В-пятых, чем выше благосостояние общества, тем длительнее то время, в течение которого индивиды, оставшиеся без работы, могут позволить себе заниматься поиском «хороших» рабочих мест в формальном секторе вместо того, чтобы сразу «хвататься» за «плохие» рабочие места в неформальном. В-шестых, в более благополучных и зажиточных обществах люди выше ценят различные блага, являющиеся спутником формальности (охрану труда, законодательную и судебную защиту от увольнений, возможности участвовать в пенсионной системе, банковские услуги и т. п.). Как следствие, приток в неформальную занятость уменьшается, тогда как в формальную – возрастает.
Ознакомительная версия.
