Ознакомительная версия.
Однако как в РСФСР, так и в СССР в целом к началу Великой Отечественной войны сохранились основные диспропорции: между развитием водопроводов и канализации, ростом канализационной сети и числом домовых подключений. Понятно, что столь слабое развитие канализации актуализировало проблему вывоза нечистот, а заодно и уборки мусора.
§ 3. От чистого города – к городу социалистическому
– Ну, как устроился? Работа не пыльная?
– Как тебе сказать… дворник я.
Современный анекдот
До революции в российских городах нечистоты по большей части зарывали в землю. Когда же выгребные ямы переполнялись, нечистоты выливались наружу. Нередко, по пути к местам слива, они разливались по дорогам. Дело в том, что в преобладающем большинстве населенных пунктов практиковалась вывозная система удаления жидких нечистот. Причем в 474 пунктах из 1063 жидкие нечистоты вывозились на свалку, в 202 – для удобрения садов, полей и огородов, в 175 – частью на свалки, а частью для удобрения полей, в 98 пунктах нечистоты частью удалялись по трубам в местные водоемы, а частью вывозились на свалки. В 114 пунктах нечистоты или не вывозили вообще или вывозили без определенной системы. И это неудивительно: вывоз нечистот регламентировался обязательными постановлениями только в 340 пунктах (32 %). Ассенизационные обозы имелись лишь в 395 населенных пунктах (37 %), но только в 84 из них (8 %) принадлежали городским общественным управлениям, остальные были частными.
Специально отведенные для свалок места имелись лишь в 747 пунктах (70 %). В 61 пункте свалки заливались полой водой, в 29 – полой водой и грунтовыми водами. Вместилищами для нечистот в 327 городах и поселках служили простые деревянные выгребные ямы, в 220 пунктах наряду с деревянными имелись бетонные и кирпичные ямы, подвижные приемники, поглощающие колодцы и проч. В 44 населенных пунктах были только подвижные приемники, в 105 – деревянные ямы и подвижные приемники, в 83 – поглощающие колодцы и простые земляные ямы. В 101 пункте не имелось никаких приемников. В свою очередь, мусор кучами лежал во дворах и нередко не вывозился более года. В лучшем случае он сбрасывался на пустырях в пределах городской черты. В 426 населенных пунктах мусор и другие твердые отбросы вывозились на свалку, в 164 – на поля для удобрения почвы, в 31 – на свалку и на поля, а в 442 сваливались в реки, овраги, море или вовсе не удалялись. Сжигание на свалках в кучах (как правило, неполное) практиковалось в 178 пунктах. Для этого были построены специальные мусоросжигательные печи английского образца в Петербурге, Царском Селе и Ялте. Но после революции эти печи были ликвидированы как «не соответствовавшие составу нашего мусора»[254].
Современные исследователи отмечают, что начало санитарно-гигиеническому кризису российских городов после падения монархии положила халатность дворников, больше митинговавших, нежели работавших. После Февраля в 1917 г. в Петербурге вообще прекратилась поливка улиц, а мусорные кучи, ставшие рассадниками инфекций, осложняли проход и издавали зловоние. Весной и летом настоящим бедствием для дворников стали семечки. Но хуже всего обстояло дело с вывозом нечистот, что на долгие годы стало головной болью местных властей. Даже в Москве и Петрограде в 1917 г. тары для вывоза не хватало, нужно было в 2 с лишним раза больше. С начала мая 1917 г. в Петрограде смертность от дизентерии обогнала смертность от туберкулеза, а с лета в городе появилась угроза эпидемии дизентерии[255].
Ситуация принципиально не улучшилась и с приходом к власти большевиков. Но одновременно новая власть стала получать предложения от самодеятельных изобретателей об усовершенствовании очистки городов. Например, некто М.П. Новиков в письме во ВЦИК в январе 1918 г. просил помочь с внедрением изобретенной им снеготаялки производительностью 15–20 возов снега в час[256]. Впрочем, архивные документы не позволяют прояснить судьбу этого изобретения. Думается, оно было далеко не единственным.
Обследование в 1918 г. удаления нечистот в Брянске выявило, что оно осуществлялось частью канализацией, частью обозом и частью зарыванием их в землю. Городского обоза для вывоза твердых отбросов и ассенизационного обоза в городе не было. Вывозил нечистоты подрядный обоз из 20 лошадей, при этом тариф за вывоз составлял 40 руб. за бочку или ящик. Для свалки нечистот в 3 верстах от города выше по течению реки было отведено три места площадью до 2 десятин каждое[257]. В 1919 г. в Москве для облегчения очистки решили построить в черте города восемь временных сливных пунктов. Предполагалось, что разгружать на них будут исключительно из пневматических бочек, но этого не произошло: все такие бочки за годы революции исчезли из обращения[258].
Какова бы ни была система вывоза отбросов, преимущество после прихода к власти большевиков всегда отдавалось муниципальной организации. Правда, в годы Гражданской войны все эти установки оставались по большей части на бумаге. С переходом к нэпу для уборки частных дворов горожане разбивались на околотки, обслуживавшиеся одним постоянным рабочим и находившиеся под руководством и наблюдением десятников. Постепенно восстанавливались круглогодичная уборка улиц от мусора и помета, а также их летняя поливка. При этом, однако, мусор отчасти сортировался прямо на месте[259].
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Камю А. Чума // Его же. Избр. М., 1990. С. 130.
ГА РФ. Ф. Р-4041. Оп. 1. Д. 32. Л. 111.
Подробнее по этому вопросу см.: Вахштайн В.В. Теория фреймов как инструмент социологического анализа повседневного мира: автореф. дис… канд. социолог. наук. М., 2007. 24 с.
Bauman Z. Is There a Post-Modem Sociology? // Theory, Culture a. Society. L.; Beverly Hills; New Delhi: SAGE, 1988. Vol. 5. No. 2. P. 230.
Fitzpatrick Sh. Everyday Stalinism: Ordinary Life in Extraordinary Times: Soviet Russia in the 1930s. N.Y.; Oxford: Oxford Univ. Press, 1999. P. 55.
Мерлен П. Город. Количественные методы изучения. М.: Прогресс, 1977. С. 25, 30.
В числе визуальных свидетельств использованы картографические материалы и натурально-изобразительные источники, представленные фотоматериалами (см. иллюстрации).
ГА РФ. Ф. А-314. Оп. 1. Д. 73. Л. 25.
Там же. Д. 122. Л. 10.
Там же. Д. 163. Л. 17.
См.: Коммунальное хозяйство РСФСР к началу 1925 г. М.: Стат. бюро НКВД, 1925. 70 с.; Коммунальное хозяйство РСФСР к началу 1928 г. М.: Гл. упр. коммунал. хоз-ва НКВД, 1929; Коммунальное хозяйство СССР к концу I пятилетки: Основные итоги переписи коммунального хозяйства 1932 г. М.: ЦУНХУ Госплана СССР: В/о Союзоргучет, 1935. 116 с.; Коммунальное хозяйство РСФСР к началу 1937 г.: краткий стат. справ. М.: Изд-во Наркомхоза РСФСР, 1938. 64 с.
См., например: Народное хозяйство СССР за 60 лет: юбил. стат. ежегодник. М.: Статистика, 1977. 712 с.; Народное хозяйство СССР за 70 лет: юбил. стат. ежегодник. М.: Финансы и статистика, 1987. 766 с. и др.
Кривошеев А. О статистике в нашем Союзе // Рабочая жизнь. 1920. № 5. С. 6.
Перепись Всероссийского совещания по вопросам коммунальной статистики // Вопр. коммунал. хоз-ва: ежемес. журн. Ленингр. губоткомхоза. 1924. № 4. С. 73–74.
Коммунальное хозяйство РСФСР к началу 1927 г. М.: Изд-во НКВД, 1927. 371 с.
Жуков В.И. Жилищное и коммунальное хозяйство (По материалам обследования НК РКИ РСФСР) // Коммунал. хоз-во. 1930. № 8–9. С. 109.
Штоцкий Я. О работе горкомхозов // Коммунал. дело: орган Гл. упр. коммунал. хоз-ва при СНК РСФСР. 1931. № 12. С. 26.
Тузис Г. Почему нужна Всесоюзная коммунальная перепись // Там же. № 2–3. С. 45.
Веселовский Б.Б. Очередные задачи в области снижения себестоимости продукции коммунальных предприятий // Социалист. город: ежемес. орган Всесоюз. совета по делам коммунал. хоз-ва при ЦИК СССР и НКВД РСФСР. 1936. № 11. С. 4.
Гибшман А. Статистика коммунального хозяйства // Коммунал. дело: ежемес. журн. ГУКХ НКВД. 1923. № 3–4. С. 153–167.
Ознакомительная версия.
