Ознакомительная версия.
Есть, конечно, в этом деле свои трудности. Когда пишешь о важном историческом событии исходя из собственного опыта, то какие-то моменты неизбежно вспоминаешь уже не так четко, а о каких-то аспектах и попросту забываешь сказать. К тому же, личные воспоминания всегда односторонни. Но зато мемуары позволяют получить представление и даже немного почувствовать, каково приходилось непосредственным участникам событий.
Но, пожалуй, лишь теперь, по прошествии достаточного времени начинаешь понимать, кто действительно находил гениальные решения, а кто вообще не думал о последствиях. В этом смысле, если вспомнить, какие страсти кипели вокруг тогдашних событий в России и сколько по их поводу было споров, сегодня можно совершенно по-новому выставить оценки и раздать немало похвал и тумаков (причем я и сам заслужил и то и другое). Очевидно, однако, что кризис августа 1998 года стал своего рода водоразделом. И, чтобы правильно понять новую Россию, оценить ее силу и потенциал, до сих пор не решенные проблемы, необходимо услышать как можно больше мнений.
Истинное значение кризиса и последовавших за ним событий сегодня, скажем прямо, улавливается пока с трудом. Происходит это из-за того, что Россию в мире по-прежнему видят в негативном свете. Этот отрицательный образ сложился, по крайней мере, после августа 1998 года и закрепился во время второго срока президента Путина. То, какую роль в его создании сыграли западные СМИ и оставшаяся у практически безработных ныне советологов ностальгия по былому четкому делению мира на Запад и Восток, заслуживает само по себе отдельного серьезного исследования. Но и без этого очевидно, что журналисты и советологи не были полностью объективны. Они обращали внимание только на те новости, которые укрепляли существующий отрицательный стереотип, образ России как страны, опасной для Запада и потому не заслуживающей доверия. Цель моей книги – восстановить равновесие. События августа 1998-го причинили большой экономический ущерб, из-за них пострадали многие люди – как случайные участники, так и весь сверхтерпеливый российский народ, и я ни в коем случае не собираюсь это отрицать. Но в то же время я попытаюсь доказать, что в тот момент страна начала разворачиваться в правильном направлении.
До кризиса 1998 года политический класс России вел себя так, будто ему было все равно, какие последствия будет иметь ожесточенная борьба за активы. Федеральная власть была слаба и дискредитирована (возможно, так проявилась реакция на жизнь в условиях высокой централизации и полицейского государства при коммунистическом режиме). Казалось, страну разорвут центробежные силы. В результате законодательство – даже добротное – на практике не действовало. Госаппарат был деморализован, штаты в бюджетной сфере раздуты и недофинансированы. Сбор налогов находился в ужасном состоянии, и его эффективность была абсолютно недостаточна даже для ограниченного финансирования управленческих функций государства, не говоря уже о жизненно необходимой системной трансформации. У государства не было ни воли, ни средств для эффективных действий. Кризис 1998 года стал сигналом к действию. Страна должна была выбрать между воровским капитализмом банановой республики и жесткой программой превращения в современное государство.
Я придерживаюсь того мнения, что Россия действительно возрождается на наших глазах, но при этом все же нужно стараться сохранять трезвость в оценках. Ведь сколько раз в вопросе о краткосрочных перспективах экономического развития в России общепринятое мнение, в том числе и среди специалистов (о чем еще будет разговор), оказывалось ошибочным. Нельзя забывать, что надежность любых прогнозов всегда относительна.
Историю пишут победители. Так мы привыкли считать, и это имеет большое значение, поскольку от того, как история преподнесена, непосредственно зависит и то, как мы ее воспринимаем. Это касается не только общей истории, но и экономической – от того, как она изложена, зависят наши ожидания и расчеты на будущее.
Моя книга – это как раз такой рассказ о кратком периоде в истории политической экономии. Как станет видно из повествования, имеющийся на сегодняшний день результат ни в коем случае не был предопределен. Исторический детерминизм в стиле неверно понятого гегельянства никакой роли не сыграл. А если бы были верны тезисы экономического детерминизма, мы бы имели сегодня совершенно другой результат. Национальный характер, бесспорно, накладывает свой отпечаток на события и в какой-то мере влияет на их ход, но все-таки не он сыграл решающую роль. Просто люди, которые прямо по ходу дела искали и находили решения, таким образом начали писать новую страницу в истории своей нации.
В этом смысле особенно важно правильно понять реальную суть кризиса 1998 года и его последствий. В историческом плане очевидно, что Россия осталась в выигрыше. Однако не все эту точку зрения разделяют, считая, что в последние десять лет просто имело место некое временное искажение, получившееся в результате высоких цен на энергоносители и, возможно, какого-то исключительного везения. Такое толкование событий, главным образом за пределами России, преобладает потому, что США и Западная Европа по-прежнему остаются в представлении обычных людей ведущими державами, особенно с учетом веса СМИ этих стран в мировом медийном пространстве.
Подобные представления сохраняются в умах еще и потому, что после финансового краха в 1998 году якобы вскрылись некие финансовые скандалы. Их до сих пор преподносят как скандалы, хотя на деле они были в значительной степени выдуманы: выделенный в июле 1998 года транш МВФ в 4,8 млрд долл. США украден не был, а Bank of New York никакие миллиарды русской мафии не отмывал (хотя некоторые злоупотребления и имели место). Но в СМИ только и было что сенсационные статьи на первых страницах, броские заголовки в теленовостях и последующие парламентские расследования. Могло ли после этого сформироваться какое-то иное общественное мнение? Ведь о том, что обвинительные статьи впоследствии опровергались, недобросовестных репортеров выгоняли с работы, иски урегулировались, а в некоторых случаях снимались обвинения, если и писали, то лишь в некоторых крупных газетах, да и то отнюдь не на первых страницах.
Читатели, ожидающие от меня сухого отчета о событиях, возможно, посчитают, что мое повествование местами непоследовательно, а мысли – скачут. Но я выстраивал свой рассказ, имея в виду в первую очередь показать, как в условиях постоянной нехватки исчерпывающей информации неглупые люди, поставленные каждый на своем уровне перед необходимостью принимать решения исходя только из собственного понимания ситуации и мотиваций и ожиданий всех остальных, в большинстве случаев искренне пытались найти все-таки оптимальный вариант. Иногда им это удавалось, а иногда нет. Их задачу усложняло и то, что на развитие событий одни россияне спонтанно отвечали возвратом к идеалам советского прошлого, а другие, наоборот, спешили воспользоваться общей неразберихой и сколотили себе неплохие состояния – у кого сколько получилось. Причем получилось у некоторых настолько неплохо, что, по подсчетам журнала «Форбс», на конец 2007 года общее состояние 87 российских долларовых миллиардеров равнялось 30% ВВП страны. Но я не вдавался в психологические интерпретации и тем более старался никого не судить.
Ознакомительная версия.
