Это движение вверх тем не менее не может продолжаться бесконечно. Материальные средства производства и рабочая сила, имевшиеся в наличии, не увеличились; все, что увеличилось, так это объем фидуциарных средств, которые в обращении товаров могут играть ту же роль, что и деньги. Средства производства и рабочая сила, которые были переключены на новые предприятия, не могли не обескровить другие предприятия. Общество не достаточно богато, чтобы позволить создание новых предприятий, ничем при этом не обделив другие предприятия. До тех пор, пока расширение кредитования продолжается, это останется без внимания, но данное расширение не может продолжаться безгранично. Поскольку была предпринята попытка предотвратить резкое прекращение движения вверх (и обвал цен, который явился бы результатом) путем создания все больших и больших кредитов, результатом должно стать непрерывное и даже более стремительное повышение цен. Но инфляция и бум могут продолжаться беспрепятственно лишь до тех пор, пока общественность полагает, что движение цен по нарастающей в ближайшем будущем должно прекратиться. Как только общественному мнению станет известно, что нет никаких оснований рассчитывать на окончание инфляции, начнется паника. Никто не хочет хранить свои деньги, поскольку владение ими с каждым днем означает все большие и большие потери; каждый спешит обменять деньги на товары; люди скупают вещи, которым у них не найдется применения, даже не глядя на их цену, с единственной целью избавиться от денег. Так выглядит феномен, который имел место в Германии, а также в других странах, следовавших политике длительной инфляции, и который стал известен как «бегство в реальные ценности». Цены на товары невероятно подскочили, так же как и курсы иностранных валют, тогда как стоимость внутренних денег упала практически до нулевой отметки. Ценность валюты коллапсирует подобно тому, как это происходило в 1923 году в Германии.
В то же время, если банки решают вовремя остановить расширение кредита, чтобы предотвратить обвал валюты, и если таким образом бум будет остановлен, то быстро выяснится, что ложное впечатление «прибыльности», созданное расширением кредита, привело к неоправданным капиталовложениям. Многие предприятия или деловые проекты, которые были запущены благодаря искусственному снижению процентной ставки и которые удерживались на плаву благодаря столь же искусственному росту цен, прибыльными теперь не выглядят. Одни предприятия урезают масштаб своей деятельности, другие ликвидируются или терпят банкротство. Цены резко падают, вслед за бумом наступают кризис и последующая депрессия, которые венчают собой период неоправданных капиталовложений, вызванных расширением кредита. Проекты, обязанные своим существованием тому обстоятельству, что в какой-то момент они были сочтены «прибыльными» в искусственных условиях, созданных на рынке в связи с расширением кредита и последовавшим за ним ростом цен, «прибыльными» быть перестали. Капитал, вложенный в эти предприятия, потерян в той степени, насколько он «заперт». Экономика должна приспосабливаться к этим потерям и той ситуации, которую они влекут за собой. Первое, что требуется сделать в данном случае, это ограничить потребление и через экономное расходование наращивать новые фонды основного капитала с тем, чтобы приспособить производственный аппарат к действительным, а не искусственным нуждам, которые могли бы возникнуть и быть признаны действительными только в результате ложного предположения о «прибыльности», основанного на увеличении кредитования.
Искусственный «бум» был вызван расширением кредитования, а также снижением процентной ставки в результате вмешательства банков. В период увеличения кредита банками действительно постепенно была повышена ставка процента; с чисто арифметической точки зрения ее уровень превышает тот, что был в начале бума. Это повышение процентной ставки тем не менее является недостаточным для того, чтобы восстановить равновесие на рынке и остановить нездоровый для экономики бум. Поскольку на рынке, где цены непрерывно растут, валовой процент должен включать в себя помимо процента в строгом смысле - то есть помимо чистой ставки процента - еще один элемент, выполняющий роль компенсации за рост цен, происходящий в период займа. Если цены растут непрерывно и если получатель ссуды получает дополнительную прибыль от продажи товаров, которые он приобрел на заемные средства, он будет склонен выплачивать более высокую ставку процента, чем он оплачивал бы в период стабильных цен; в то же время капиталист не будет склонен давать взаймы при таких условиях, если (ссудный) процент не включает компенсацию за те потери, которые влечет за собой для кредиторов снижение покупательной способности денег. Если же банки не принимают в расчет эти условия при установлении необходимой им суммарной процентной ставки, их ставку следует рассматривать как искусственно поддерживаемую на слишком низком уровне, даже если с чисто арифметической точки зрения она выглядит гораздо выше той, что преобладала в «обычных» условиях. Таким образом в Германии летом 1923 года процентная ставка в несколько сотен процентов могла рассматриваться как слишком низкая по причине ускоренного падения марки.
Как только вслед за изменением банковской политики изменяется направление торгового цикла, возникают невероятные трудности в получении ссуд по причине всеобщего ограничения кредитования. Ставка процента растет очень быстро как следствие внезапной паники. Через некоторое время она вновь упадет. По сути это хорошо известное явление, когда в период депрессии предельно низкая процентная ставка — если рассматривать ее с арифметической точки зрения — отнюдь не способствует стимуляции экономической активности. Запасы наличности у частных лиц и банков растут, ликвидные активы накапливаются, но депрессия все еще продолжается. При нынешнем [1936 г.] кризисе накопление этих «бездействующих» золотых резервов по определенной причине приняло чрезмерные пропорции. Капиталисты естественным образом стремятся избежать риска потерь при девальвациях, предполагаемых различными правительствами. Учитывая, что тот значительный денежный риск, который связан с владением облигациями и другими процентными ценными бумагами, не компенсирован соответствующим ростом ставки процента, капиталисты предпочитают содержать свои фонды в той форме, которая в этом случае позволяет уберечь их деньги от неизбежных при возможной девальвации потерь путем быстрого превращения в ту валюту, которой не угрожает немедленная перспектива девальвации. В этом и состоит причина, по которой капиталисты сегодня неохотно привязывают себя (посредством долгосрочных инвестиций) к конкретной валюте. Именно поэтому они позволяют своим банковским счетам расти, даже если они приносят совсем незначительный доход, и запасаются золотом, которое не только не приносит прибыли, но вдобавок требует затрат на его хранение.
