Ознакомительная версия.
Практически во всех вновь обращенных странах при помощи «шоковой терапии» воспроизводилась неолиберальная модель Мирового лидера. Достигнутые результаты тут же закреплялись законодательными и экономическими мерами, таким образом, что отменить или изменить проведенные преобразования становилось почти невозможно. Отработка этих мер началась еще в Чили, когда встал вопрос передачи власти от Пиночета избранному правительству. «Чикагские мальчики» заблаговременно подготовили страну к тому, что реформы Пиночета оказались необратимыми [439].
Несмотря на общность черт последствий неолиберальной революции для всех стран мира, каждая из них имела свои особенности и национальные отличия. Именно они в данном случае и представляют интерес, поскольку дают возможность показать более наглядную картину происходящих событий.
Наиболее впечатляющую демонстрацию результатов неолиберальных реформ дал потрясающий взлет развивающихся стран, их доля в мировом производстве выросла с 27 % в 2000 г. до 46 % в 2011 г. [440], а в глобальных сбережениях за 2000–2008 гг. удвоилась с 22 до 44 % [441]. Но даже на этом фоне выделяется взрывной рост Китая, превратившегося всего за два десятилетия из отсталой аграрной страны во вторую экономическую сверхдержаву мира.
Где мы найдем потребителей для нашего прибавочного продукта? География дает ответ на вопрос. Китай — наш естественный потребитель…
Сенатор А. Беверидж, выступление в Конгрессе 9 января 1900 г. [442]
Предыстория возвышения Китая начнется в 1970–1972 гг., когда с наступлением стагнации в США Китай впервые в истории посетит сначала госсекретарь Г. Киссинджер, а затем и президент США Р. Никсон. И эти визиты были далеко не случайны. Их неизбежность еще в 1924 г. предсказывал генерал Н. Головин: «В дальнейшем С.-А. Соединенные Штаты будут все более и более нуждаться в китайском рынке. Все рынки Северной и Южной Америки не могут вместить большей части производства чрезвычайно развитой индустрии Соединенных Штатов… Китайский рынок с населением 325 млн открывает слишком заманчивые перспективы, чтобы Соединенные Штаты легко отказались от него. Прибавьте к этому, что Китай вследствие дешевизны рабочих рук представляет собою… притягивающее к себе поле деятельности для капитала, сосредоточение которого после войны произошло в Северной Америке » [443] . Как и японский дипломат К. Иссии: «В экономическом и финансовом отношении Китай с четырехсотмиллионным населением предоставлял беспредельные возможности для американских капиталовложений и торговли» [444], [445].
Однако после Первой мировой Китай был занят Японией, а после Второй мировой доминирующее влияние в Поднебесной приобрел Советский Союз. Поэтому рыночные реформы в Китае смогли начаться только спустя несколько лет после смерти Мао Цзэдуна. Тем не менее, очевидно, идеологическое влияние северного соседа оставалось достаточно сильным, не случайно даже в начале 1980-х гг. Дэн Сяопин называл СССР «главным врагом Китая». И только с началом горбачевских реформ в СССР начался взрывной рост Китая — с 1985 по 2011 гг. его ВВП (в долларах США) вырос почти в 24 раза. Согласно оценкам ООН, в 2009 г. Китай, дав 10 % мирового ВВП, вышел по этому показателю на второе место в мире [446].
…
В 1985 г. оборот торговли между Китаем и США составлял 3,9 млрд долл. (0,09 % ВВП США) и был сбалансированным. К 2009 г. китайский экспорт в США вырос до 296,1 млрд долл. (2,1 % ВВП). Китайский экспорт в США на 98 % состоит из промышленных товаров [447].
Источником этого впечатляющего роста была дешевая рабочая сила (резерв которой составляло крестьянство, достигавшее 80 % населения). Но у Китая не было бы шансов реализовать этот ресурс, если бы не целенаправленная политика китайского партийного руководства, сохранившего монополию власти в стране. Практика китайских реформ во многом напоминала развитие идей легендарного Ли Гуанъяо, премьер-министра Сингапура, крошечного государства, применительно к самой населенной стране мира. Именно ограниченная демократия в сочетании с рациональной политикой поэтапных реформ, направленных на экономическое и социальное развитие страны, привела к тому, что Китай в течение всего двух десятилетий превратился в «мировую фабрику». Увеличив свою долю в мировой промышленной продукции за 2000–2011 гг. почти в 3 раза, Китай стал мировым лидером по этому показателю (19,9 %), опередив даже США (18 %) [448].
Но реальное значение Китая еще больше, он, по сути, стал двигателем мировой экономики, от которого зависит процветание и благополучие всех стран. «Если Китай начинает кашлять, остальной мир получит воспаление легких », — отмечает в связи с этим немецкий экономист Ф. Штокер. Согласно его расчетам, «если бы рост китайской экономики составил 5 % вместо 8 %, то в Германии началась бы рецессия — что тогда говорить о других странах зоны евро, которые уже сейчас вынуждены бороться с сокращающейся экономикой» [449].
Благодаря высокой норме накопления, которая к 2006 г. выросла до 55 %, и огромному профициту торгового баланса, Китай накопил один из крупнейших валютных резервов в мире. Уже в 2007 г., отмечает Х. Мис, было ясно, что если Китай продолжит с той же скорость накапливать резервы, то в течение 10 лет он сможет купить все публично торгующиеся европейские компании. Однако китайцы направили свои ресурсы не столько в акции, сколько в облигации, так, например, в 2008 г. лишь 7 % активов США, которыми владели китайцы, составляли акции.
Китайские инвестиции стали одной из причин снижения процентных ставок в США, приведшего к надуванию пузыря на рынке недвижимости. «Так, китайцы, пытаясь обеспечить себе достойную старость, невольно загнали мировую экономику в кризис», — полагает Х. Мис [450]. Подобную точку зрения впервые высказал министр финансов США Г. Паулсон еще в 2008 г., объявив европейцев и китайцев виновниками кризиса [451].
Но не будь китайских инвестиций, Соединенные Штаты оказались бы в глубочайшем кризисе уже в начале 2000-х гг. На эту данность указывает и Д. Лал: «Дефицит текущего баланса в торговле с Японией (или Китаем) не беда, а благо для Соединенных Штатов, поскольку он позволяет стране «жить не по средствам» и сохранять высокий уровень инвестиций… который невозможно было бы финансировать за счет внутренних накоплений» [452].
В свою очередь китайскими инвестициями в США движут не столько мысли о спокойной старости, сколько интересы текущего выживания — инвестируя в Соединенные Штаты, Китай стимулирует рост рынка сбыта для своей продукции. Рынок сбыта является все более обостряющимся вопросом жизни и смерти Китая. Его развитые производственные мощности уже давно превышают потребности мировой экономики, и в 2012 г. загрузка производственных мощностей Китая составляла всего 60 %, по сравнению с 80 % до финансового кризиса и 90 % десять лет назад [453].
Ознакомительная версия.
