Итак, адекватные потребностям российского крупного бизнеса финансовые ресурсы можно было привлечь только с мирового финансового рынка. Спрос на иностранные деньги к началу 2000-х гг. был сформирован. Практически одновременно появилось и адекватное предложение. С 2002–2003 гг. можно говорить о «второй волне» интереса иностранного капитала к России [32]. Во-первых, для него Россия заняла место одного из ведущих развивающихся рынков. (Напомним, в частности, об идее БРИК, в рамках которой мы оказались в одном ряду с Индией и Китаем, что даже слишком оптимистично.) Во-вторых, иностранцами была оценена как в целом благоприятная и политическая составляющая инвестиционного климата [33].
Важную роль сыграло и то, что в начале и середине 2000-х гг. денег в мировой экономике было «слишком много» и их цена (т. е. процентные ставки по различным инструментам) была значительно ниже по сравнению с уровнем, сложившимся в прошлые десятилетия. Эти деньги активно искали применения и в больших объемах шли в страны, куда менее привлекательные по всем параметрам, чем БРИК.
Но мировой финансовый рынок (тем более в эпоху глобализации) отнюдь не склонен приспосабливаться к какой-либо национальной специфике [34]. Портфельные инвесторы, покупатели долговых ценных бумаг, а также банки-кредиторы готовы вкладываться только в те активы, которые выстроены и оформлены привычным для них образом, или, другими словами, покупать лишь достаточно стандартизованный «продукт» [35]. Отдельное российское предприятие таковым выступать не может. Оно, как правило, слишком мало и не является полноценным субъектом рынка. Многосекторная ИБГ тем более не удовлетворяет критериям «привычности» в западном варианте. Логика ее построения и имеющиеся синергические эффекты полностью понятны только ее основателям, а следовательно, ей трудно получить адекватные средства путем выпуска облигаций или достичь адекватной капитализации при продаже части акций [36].
Компания, напротив, доминирующая во всем мире форма организации крупного бизнеса. Поэтому, чтобы привлечь деньги международных портфельных инвесторов в необходимых объемах и по приемлемой цене, российский бизнес должен был выстраиваться именно в компании.
И наконец, еще один момент, уже, может быть, не вполне экономический. 2000-е гг. остро поставили перед собственниками российских субъектов крупного бизнеса вопрос об оформлении своего богатства и доходов таким способом, который обеспечил бы наибольшую легитимность. В качестве самого социально и политически приемлемого варианта был выбран рост капитализации принадлежащих им активов [37]. Но этого можно достичь, лишь сделав их привлекательными для наиболее требовательных из всех игроков мирового финансового рынка — для портфельных инвесторов. Заметим, что рост капитализации отечественных эмитентов также активно поддерживался государством, которое рассматривало его как свидетельство повышения роли России в мире.
Глава 5. Некоторые ключевые аспекты развития российского крупного бизнеса в 2000 — первой половине 2008 г.
5.1 Выход на мировой финансовый рынок
Рассматриваемое время стало периодом активного и расширяющегося взаимодействия российского бизнеса с мировым финансовым рынком. И если в конце 1990-х — начале 2000-х гг. вектор этого взаимодействия был направлен из России, а само оно носило формы бегства капитала, то в середине 2000-х гг. ситуация изменилась на противоположную. В 2005 г. приток капитала в Россию впервые превысил его отток. Это произошло в результате почти двукратного по сравнению с предыдущим годом роста объема средств, привлеченного российскими банками и нефинансовыми предприятиями в виде инвестиций, займов и кредитов. В 2006 г. чистый приток капитала составил уже 41,6 млрд долл., а в 2007 г. — 82,3 млрд долл. [38] В 2007 г. Россия впервые появилась в списке Earnst & Young наиболее инвестиционно привлекательных стран, причем сразу на пятом месте (после Китая, США, Индии и Германии).
Такая динамика была обусловлена двумя факторами — высокими темпами роста российской экономики в 2000-е гг. и массированным притоком капитала на все развивающиеся рынки. Заметим, однако, что структура этого притока была в России нетипичной. Если в среднем по миру более половины средств направлялось на инвестиции и лишь немногим более трети — на кредиты и займы, то в России именно долговой механизм оказался превалирующим.
Напомним, что впервые крупный российский бизнес вышел на мировые финансовые рынки именно в качестве заемщика. Произошло это в 1995 г., а инструментом стали синдицированные кредиты. Это главным образом кратко— и среднесрочный инструмент (сроки не превышают трех лет) [39]. В 1997 — первой половине 1998 г. начались размещения еврооблигаций. Они, с одной стороны, позволяют привлечь «длинные» деньги (в частности, «Газпром» в 2005 г. сумел разместить тридцатилетние бумаги), а с другой — являются более «демократичным» механизмом, доступным большему числу заемщиков. До кризиса, начавшегося в августе 1998 г., их проводили как банки (четыре выпуска на общую сумму 825 млн долл.), так и компании реального сектора — нефтяные (четыре выпуска, на 1 млрд долл.), электроэнергетические (два выпуска, около 300 млн долл.) и телекоммуникационные (один выпуск на 150 млн долл.). Однако тогда сколько-нибудь серьезного влияния на отечественную экономику все это не оказало.
В результате кризиса 1998 г. российские заемщики на два года ушли с мировых финансовых рынков и вернулись лишь в 2000 г. После короткого восстановительного периода 2000–2002 гг. объем средств, привлеченный в виде синдицированных кредитов и выпусков еврооблигаций, по нашим оценкам, ежегодно с 2004 до 2007 г. увеличивался в среднем на 70 %. По данным Всемирного банка, российские компании в 2004 и 2005 гг. стали рекордсменами среди развивающихся стран по объему заимствований, привлеченных у иностранных банков, оставив далеко позади даже такие экономики, как Бразилия, Индия и Китай. В 2005 г. российский бизнес также опередил другие развивающиеся страны по объемам средств, привлеченных в виде облигаций.
Другая российская особенность — доминирование в структуре внешнего долга государственных компаний [40]. По разным оценкам, от половины до трех четвертей общего объема заимствований за рубежом обеспечили «Газпром», «Роснефть», «Совкомфлот», РЖД, «Транснефть», «Алроса». При этом крупнейшие займы — кредит «Газпрому» на 13 млрд долл. в 2005 г. на покупку «Сибнефти» и кредит «Роснефти» на 6 млрд долл. на приобретение «Юганскнефтегаза». То есть заемные средства служили прежде всего источником финансирования сделок по слиянию и поглощению, а не инвестиций в производство. Из банков же основными заемщиками стали также государственные Сбербанк и Внешторгбанк. Но они как раз занимали на мировых рынках главным образом для того, чтобы кредитовать российский частный бизнес.
