В современных условиях демократическое государство не может нам гарантировать не только некоторых известных прав и свобод, но и сохранение самого себя, потому что это зависит не от него, а от динамики более глубоких социально-экономических процессов. Именно поэтому, если мы рассматриваем демократию как необходимую предпосылку социалистических преобразований, то как необходимую составную часть социалистических преобразований мы должны рассматривать снятие демократии во имя безгосударственного общества, в которое социал-демократы не верят. Это именно снятие демократии как политической системы, это возвышение над демократией.
A.B. Бузгалин. Я бы сказал так. В той мере, в какой политическая система, называющая себя демократической, не может защитить провозглашенные ею права и свободы, для защиты демократии нужно создать нечто гораздо большее, чем « обычную » демократическую систему.
А.И. Колганов. Далее. Социальная база современной социал-демократии – это не столько рабочий, сколько интеллектуальный работник интеллектуального труда. Это верно в том отношении, что именно в работнике интеллектуального труда я также вижу наиболее перспективную социальную силу, которая будет двигателем дальнейшего преобразования общества. Но я не могу рассматривать этого интеллектуального работника как достаточную социальную базу для социал-демократии по нескольким обстоятельствам. Во-первых, доля работников интеллектуального труда в современном наиболее высокоразвитом обществе очень невелика и увеличилась незначительно по сравнению с тем, что было десятилетием раньше. Она продолжает расти, но очень медленными темпами, и одновременно с этим растет полюс неквалифицированного и малоквалифицированного труда в сфере услуг.
Таким образом, мы видим процесс дивергенции старого среднего слоя на работников интеллектуального труда и малоквалифицированных работников сферы услуг путем размывания квалифицированного индустриального труда. Что делать с этой неквалифицированной и малоквалифицированной массой? Учить капиталистическая система их не будет, она создает их не для того, чтобы учить, а для того, чтобы оставить их неучами. Это надо поставить ей в вину, но она такова, какова она есть, и другой она не будет.
Поэтому, во-вторых, в рамках капитализма когнитариат никогда не станет не только преобладающей, но даже ведущей по численности социальной группой. В полном смысле слова при капитализме никогда не будет постиндустриального общества. Когда социал-демократия концентрирует свои интересы на защите интересов когнитариата, она берет на себя защиту этого слоя как массовой элиты. Фактически социал-демократия превращается в партию, защищающую элитарные интересы. И поскольку высший менеджмент, финансовые брокеры и прочая подобного рода публика также входит в когнитариат, то фактически социал-демократия берет на себя защиту интересов и крупной капиталистической корпоративной элиты. Сдвиги в позиции современной социал-демократии именно этим и объясняются.
В-третьих, есть еще одна проблема, связанная с массовым интеллектуальным работником. Массовый интеллектуальный работник сейчас вовсе не ориентирован на социальные преобразования. В его положении есть объективное противоречие между интересами творческого саморазвития личности и интересами самовозрастания капитала. Власть капиталиста-собственника подчиняет интеллектуала, так же как и фабричного рабочего, а иногда даже и грубее. Фабричный рабочий принуждается самой системой машин к определенному типу работы, а творческий работник, который способен полностью раскрывать свой потенциал, насильственно загоняется в те рамки, которые нужны для обеспечения самовозрастания стоимости. Это фундаментальное противоречие, которое пока для массового творческого работника в острых формах не проявляется, потому что его положение гораздо более привилегированно, чем положение фабричного рабочего (к категории творческих работников я отношу, например, инженеров, программистов, менеджеров и т. п., имеющих несколько большую свободу действий, чем фабричный рабочий, и труд которых лучше оплачивается).
Бузгалин A.B. Продолжая размышления А.И. Кол га-нова о социал-демократии, я хотел бы различить (в общем и целом) социал-демократию эпохи империализма и социал-демократию в наступающем глобальном постиндустриальном мире. Я хочу развести эти два вопроса. Социал-демократия позднеиндустриальной эпохи, на мой взгляд, выразила социал-реформистскую или конформистскую тенденцию в рабочем классе XX века. В противоположность последней существует и социально-творческая преобразовательная интенция рабочего класса. Если говорить в категориях XIX века, то можно выделить интерес наемного рабочего максимально выгодно продать товар «рабочая сила», частным собственником которого он является, и интерес солидарно-классового изменения общественных условий, что обусловлено его бытием как субъекта обобществленного индустриального производства.
«Старая» социал-демократия, действительно, свое время исчерпала, и ее будущее достаточно печально. Поясню почему. Не только и не столько потому, что индустриальный уклад и этот тип наемных рабочих исчезает – в мире он на самом деле остается господствующим, хотя тенденция к его вымыванию и дифференциация действительно присутствуют. Если посмотреть на статистику, то категория профессионалов за 20 лет увеличивается на 10 %, то есть не очень значительно. Примерно так же растет слой неквалифицированных работников сферы услуг. Такими же темпами растет слой конторских служащих (по западной статистике). Это не удельный вес: там, где было 10 %, будет 12 %. Это не такая динамика, которая переворачивает мир. Кроме того, как я уже заметил, активно идет дивергенция этого слоя. Наконец, не будем забывать и о том, что индустриальный классический пролетариат умственного и физического труда сохраняет тенденцию к конформизму, но социал-демократия вошла в эпоху, которая знаменуется качественными сдвигами во всех сферах жизни общества. Начнем с проблемы глобализации. Я не буду повторять тезисы о вызовах социальному государству, которые связаны с развитием глобализации: они важны, но общеизвестны. Пойду далее: есть еще одна тенденция, о которой в последнее время говорят все больше и которую мы упомянули только мельком. Это тенденция ухода от неолиберального порядка, при котором примерно в общем и целом существовало равновесие сил, своего рода баланс интересов различных транснациональных корпораций и различных национальных государств, существовала олигопольная конкуренция в экономике, постмодернистская методология, описывающая это положение в теории, некий ренессанс рынка и т. д.
