Ознакомительная версия.
Парадоксально, но подлинную ясность в проблему внесла сама Global Witness, обвинив в декабре 1998 года «Де Бирс» в закупках алмазов у африканских незаконных вооруженных формирований (НВФ) в период 1992–1998 годов на сумму $3,7 млрд. Несложно определить, что эта цифра в пересчете на ежегодный объем рынка сырых алмазов в указанный период и дает приблизительно 4 %. Несмотря на то что «Де Бирс» публично отвергла сами обвинения, ее эксперты не оспаривали пресловутые 4 % и все остальные участники рынка априори согласились с этой цифрой. Примечательно, что GW не раскрывает источники, сообщившие ей многолетние и точные данные о закупках «кровавых алмазов» «Де Бирс». Но совершенно очевидно, что эта информация не могла быть результатом собственного мониторинга GW, поскольку в начале исследуемого периода (1992) этой организации просто не существовало, да и алмазной проблематикой она занялась только с 1998 года. Остается предположить, что эта весьма скромная на тот момент неправительственная организация имела агентурные источники в недрах одной из самых закрытых транснациональных корпораций, известной среди специалистов соответствующего профиля выдающейся эффективностью своих превентивных служб. Причем эти источники находились в самой щепетильной и, соответственно, информационно защищенной области, где содержались данные о закупке сырых алмазов у африканских НВФ с целью регуляции давления на монополизированный «Де Бирс» рынок. Очевидно, это предположение невероятно. Гораздо более правдоподобна другая гипотеза — данные в $3,7 млрд за период в 7 лет (или 4 % от ежегодного оборота рынка сырых алмазов) были любезно предоставлены британским правозащитникам самой корпорацией «Де Бирс» и реально характеризуют не объем трафика «кровавых алмазов», но долю «Де Бирс» в этом трафике, что, согласитесь, — несколько разные вещи.
Итак, 4 % «кровавых алмазов» на рынке — это то, что «Де Бирс» закупала у африканских НВФ. Исчерпывался ли реальный поток этой цифрой? На наш взгляд — нет. На этом рынке работали (и что печально — продолжают интенсивно работать) десятки бельгийских, израильских, украинских и прочих компаний, а также предприятий неопределенной принадлежности, типа фирм легендарного Виктора Бута. Кто может с достоверностью определить объем этого трафика? Может ли, например, статистика правоохранительных органов лежать в основе таких определений? Что, разве всех поймали? Или кто-то (может GW?) имеет внедренную агентуру в десятки организаций, практикующих «серый» и «черный» алмазный бизнес? И эта агентура выдает данные в некий единый центр? Очевидно, что точный объем нелегального алмазного трафика не может определить никто.
В структуре мирового алмазного рынка существует много «серых» и «черных» каналов, финансовая энергия которых действительно активно используется криминальными и террористическими структурами. Но эти каналы странным образом ускользают от внимания «Кимберлийского процесса». В период 1992–1996 годов в России произошел массовый сброс стоков Гохрана через систему т. н. «совместных ограночных предприятий», которые использовали для доставки этого сырья на мировой рынок полукриминальные и откровенно криминальные методы. Объем этих операций оценивался экспертами примерно в $0,5–0,9 млрд в год и мог бы существенно повлиять на пресловутые 4 %, но не заинтересовал отцов-основателей «Кимберлийского процесса», несмотря на то что «Де Бирс» подвергла санкциям несколько сайтхолдеров, на которых пали подозрения по участию в «сером» экспорте из России.
Технология, с помощью которой «Кимберлийский процесс» борется с «кровавыми алмазами», также вызывает недоумение. Так называемая «система сертификации КП» по сути, представляет собой бюрократическую процедуру, на самом деле эффективную только в развитых странах с законопослушным населением. Люди, знакомые с реалиями Конго, Анголы, Либерии, Армении и т. п. стран, согласятся, что подделка сертификатов КП и выстраивание соответствующего коррумпированного таможенного канала не представляет сколь-нибудь серьезной проблемы для действующих здесь мощных и энергичных криминальных структур. Позволим себе сравнение с наиболее бюрократизированным и контролируемым оружейным рынком — здесь действует «сертификат конечного пользователя», который в известной степени можно считать аналогом «сертификата КП». Но никто не будет оспаривать тот факт, что, несмотря ни на какие сертификации и контролирующие усилия национальных и транснациональных бюрократий, «горячие точки» планеты не испытывают ни малейшего недостатка в современном оружии. И это при том, что провести «черную» или «серую» оружейную поставку неизмеримо труднее, чем алмазную, хотя бы просто в силу физических характеристик товара. Бюрократизация рынка на самом деле всего лишь увеличивает его коррумпированность. Для того чтобы по настоящему эффективно бороться с теневыми потоками (не важно — оружия, алмазов, наркотиков), нужна политическая воля и соответствующим образом подготовленные спецслужбы — история с ликвидацией Жонаса Савимби блестяще подтверждает этот тезис.
Таким образом, следует признать, что подлинный интерес «Кимберлийского процесса» сосредоточен не на изучении реального мирового теневого алмазного трафика и разработке эффективных методов его блокады, но на регуляции стихийных поставок алмазов из совершенно определенных стран Африки, в первую очередь Анголы, Либерии, Сьерра-Леоне, ДРК, где запасы алмазов наиболее высоки, а добыча не подконтрольна «Де Бирс».
Если сопоставить хронологию (1997–2001) следующих событий:
— развитие проектов конкурентов «Де Бирс» в этих странах, прежде всего АЛРОСА, группы Леваева и группы Гертлера;
— получение GW данных о закупках «Де Бирс» «кровавых алмазов» у африканских НВФ;
— экспансию «Де Бирс» в Канаде, включая установление контроля над месторождением Снэп-Лейк;
— декларацию «Де Бирс» о прекращении монопольной регуляции алмазного рынка;
— энергичный старт «Кимберлийского процесса, то можно вполне сочувственно отнестись к эмоциональному утверждению крупного эксперта алмазного рынка Мартина Рапапорта: «GW с их шокирующе провокационной кампанией «Blood Diamond» буквально гонит клиентов к алмазам «Де Бирс» и Канады — прочь от старателей. Эта кампания GW убьет немаркированные алмазы, так что крупные горные компании смогут продвигать свои бренды и освободиться от мелких».
В период 2000–2006 годов благодаря инициативам прежде всего GW были действительно в той или иной степени блокированы потоки алмазов из Анголы, Либерии, Сьерра-Леоне, Кот-д'Ивуара. Не подлежит сомнению, что эти алмазы связаны с конфликтами, коррупцией, эксплуатацией детского труда. Но по странному стечению обстоятельств, средняя стоимость одного карата алмазов, добываемых в этих странах, находится в том же диапазоне ($120 — $145), что и алмазов, добываемых «Де Бирс» на новых месторождениях Канады и в Танзании. Объективно получается следующая картина: интенсивный рост добычи на перспективных месторождениях, контролируемых «Де Бирс», одновременно сопровождался блокадой товара той же ценовой категории из стран Западной Африки, где присутствие «Де Бирс» практически равно нулю. Является ли это совпадение случайным? С кем на самом деле идет борьба — с гражданскими конфликтами и «международным терроризмом» или с конкурентами? За что идет борьба — за гуманитарные ценности или за контроль цен?
Ознакомительная версия.
