Великий кризис 1929–1933 гг. и последовавшая за ним затяжная депрессия также не произвели на Шумпетера большого впечатле-ния, так как вполне укладывались в его концепцию циклов деловой активности.
Итак, по мнению Шумпетера, опасность капитализму угрожает не с экономической стороны: низкие темпы роста, неэффектив-ность, высокая безработица — все это преодолимо в рамках капита-листической системы. Сложнее обстоит дело с другими, менее ося-заемыми аспектами капиталистической цивилизации, которые подвергаются разрушению именно благодаря ее успешному функ-ционированию. Некоторые из этих инструментов: семья, дисциплина труда, романтика и героизм свободного предпринимательст-ва, и даже частная собственность, свобода контрактов и пр. — становятся жертвой процесса рационализации, обезличивания, "дегероизации", основным двигателем которого являются крупные концерны — акционерные общества с бюрократическим механизмом управления, преуспевшие на ниве "созидательного разрушения". Таким образом, развитие капитализма повсеместно ослабляет ка-питалистическую мотивацию, он теряет свою "эмоциональную" привлекательность.
Гл. IX и XII захватывающе интересны с точки зрения цивилизационного подхода к капиталистической системе, который получает в нашей литературе все большее распространение. Это, по сути дела, та самая теория надстройки и ее обратного влияния на базис, о необходимости которых говорил в последних письмах Ф.Энгельс.
Одновременно капитализм готовит и армию собственных могильщиков. Только в отличие от марксистов Шумпетер видел в этой роли не пролетариат (этот "венский джентльмен старой школы", как характеризуют его друзья и ученики, любил и ценил дан-ный класс не больше, чем профессор Преображенский в "Собачьем сердце" Булгакова), а безработных интеллектуалов, свободных от всех традиций и подвергающих рациональной критике самые ос-новы капитализма — частную собственность и неравенство в рас-пределении.
Подмеченная Шумпетером "идеологическая беззащитность" ка-питализма перед радикализирующейся интеллигенцией — явле-ние, абсолютно противоречащее марксистской вере в "продаж-ность" буржуазных литераторов. Оказывается, в эпоху средств мас-совой информации выгоднее "продаваться" не буржуазному классу, а массовому читателю (а сегодня еще и зрителю), который часто враждебно настроен к капиталистическим интересам. Массы только по недоразумению можно увлечь лозунгом "рыночной экономи-ки" или "строительства капитализма" — этому нас тоже учит Йозеф Шумпетер. (Однако, как мы знаем, капиталистические ценности на какое-то время могут завоевать широкую поддержку вследствие неудачи социалистических мер экономической политики, как, на-пример, национализация в Англии и Франции. В еще большей ме-ре это, конечно, применимо к ситуации, возникшей после круше-ния "реального" социализма в нашей стране.)
Предпринятое Шумпетером исследование исторической судьбы капитализма — одна из наиболее глубоких попыток такого рода на протяжении нашего века. Но это не значит, что у него не было предшественников и последователей. Рисуя картину гибели капи-тализма от обобществления производства и рационализации обще-ственной жизни, Шумпетер с оговорками и значительными моди-фикациями объединил две традиции, идущие соответственно от К.Маркса и М.Вебера. Эту же линию аргументации развивали и американские институционалисты, начиная с книги Т.Веблена "Теория делового предприятия" и включая хорошо знакомые на-шему читателю книги Дж. К.Гэлбрейта "Новое индустриальное общество" и "Экономическая теория и цель общества". Примерно в том же духе (по крайней мере, в той части, которая касалась будущего капитализма) высказывались и теоретики смешанной экономики, и сторонники теории конвергенции. Вплоть до 1970-х годов на Западе повсеместно нарастало убеждение, что трансформация стихийного частнохозяйственного капитализма в некое подобие того, что в нашей литературе называлось ГМК, — процесс необра-тимый и линейный. Однако в наши дни, спустя полвека после вы-хода в свет книги Шумпетера, очевидно, что описанные им тенден-ции в какой-то мере отступили на второй план. Разумеется, сам автор многократно подчеркивал, что он не занимается пророчест-вами и лишь показывает, что может произойти, если имеющиеся тенденции получат продолжение. Можно найти в его тексте и упоминание о том, что столетие — слишком краткий срок для подобных прогнозов. И все же интересно, что помешало экстраполяционному развитию капитализма "по Шумпетеру"?
1970-е годы ознаменовались для капитализма не только цикли-ческим и структурным, но и системным кризисом. Перестройка структуры относительных цен в результате нефтяного кризиса, резкое усиление инфляционных процессов и их сочетание с паде-нием производства, разрушение Бреттон-Вудской системы фикси-рованных курсов валют, крах старых методов государственной экономической политики — все это создало качественно новую и быстро меняющуюся ситуацию, а эти условия как раз благоприят-ствуют развитию предпринимательского духа: смелые индивидуальные новаторы — герои шумпетеровской "Теории экономического развития" гораздо лучше приспосабливаются к резким измене-ниям среды, чем неповоротливые промышленные гиганты. Развитию предпринимательства способствовали и изменения в ха-рактере научно-технического прогресса, в результате которых ин-дивидуализированное мелкосерийное производство стало не ме-нее, а часто и более выгодным, чем концентрация производства на огромных предприятиях, которые могли построить лишь крупные концерны. Сказалась и переориентация на предпринимателя госу-дарственной экономической политики.
В результате темпы возникновения новых предприятий, их вклад в прирост производства и занятости достигли новых высот, а индивидуальный предприниматель вытеснил из центра внимания героя 50-60-х годов: менеджера-технократа, планирующего буду-щее своей крупной корпорации. (См. Предпринимательство в кон-це XX века / Под ред. А.А.Дынкина, А.Р.Стерлина. М.: Наука, 1992.)
Конечно, "предпринимательская революция" 1970-1980-х годов не дает нам гарантии, что постиндустриальный капитализм навеч-но останется благоприятной средой для развития предпринима-тельства. Однако опыта этой революции, кажется, вполне достаточ-но, чтобы сделать предположение о том, что отмеченное Шумпете-ром затухание предпринимательского духа может быть не вековой тенденцией, а фазой какого-то исторического цикла, в ходе которого периоды гладкого инерционного развития сменяются периодами резких изменений и активизации предпринимательства.
По крайней мере, такое предположение полностью соответствовало бы взглядам Йозефа Шумпетера, высказанным в "Теории экономического развития" и "Экономических циклах".
