33). И животные, и люди обмениваются сигналами, которые несут в себе сообщения (информацию). Однако форма и содержание человеческих сигналов отличается от формы и содержания сигналов животных. Если сигналы животных выступают в качестве стимулов, предполагающих непосредственную, эмоциональную реакцию, то сигналы людей — это символы, требующие опосредованной, абстрактной реакции. Сигнал показывает, что нечто произошло и какой может быть ответ, но не требует моделировать ситуацию (произошедшее событие) и программу действий. Напротив, символ — это сигнал, который предполагает модель события и модель реагирования, адекватную данному событию (см. Фридман 2019, ч. 1, с. 24).
Как известно, человекообразные обезьяны способны научиться символическому языку, такому как амслен или йеркиш (Зорина и Смирнова 2006, с. 137 слл.). Но они не могут выучить человеческий язык — не только из-за особенностей анатомии, но и потому, что их голосовые реакции носят непроизвольный, непосредственно эмоциональный характер (Зорина и Смирнова 2006, с. 103–104). Человеческие символы, и прежде всего язык, произошли в процессе эволюции из жестов, звуков и других сигналов, которыми обмениваются животные. По мнению Джорджа Мида, важнейшее значение в происхождении символов имели голосовые жесты, поскольку они моделировали поведение не только адресата, но и автора стимула (Мид 1994). По мнению Владимира Фридмана, переход от стимулов к символам произошел через обособление прото-символов («демонстраций») от прямых действий животных в отношении друг друга и от эмоциональных реакций, выражающих их внутреннее состояние (Фридман 2019, ч. 1, с. 59).
Иван Павлов писал, что впечатления, ощущения и представления об окружающей внешней среде — это первая сигнальная система, общая у нас с животными. «Но слово составило вторую, специально нашу, сигнальную систему действительности, будучи сигналом первых сигналов. Многочисленные раздражения словом, с одной стороны, удалили нас от действительности, и поэтому мы постоянно должны помнить это, чтобы не исказить наши отношения к действительности. С другой стороны, именно слово сделало нас людьми» (Павлов 1973, с. 497). Но сигнал сигнала — это не только слово, но и любое абстрактное, символическое действие. Выражением абстрактного движения является как слово, так и, например, человеческий жест или орудийное действие.
3. Эволюция материальной стороны деятельности направлена на развитие ниши, которую люди занимают в действительности. От поколения к поколению люди расширяют ту часть среды, которую они применяют как средство деятельности, расширяют границы своего дома. Смысл — это материальная абстракция, поскольку смысл представляет собой и процесс взаимодействия с вещами (вещения), и материальные условия и результат человеческого самовоспроизводства.
Смысл сделал из гоминидов человека. Результатом совместной эволюции прото-людей и смыслов стал человек разумный. Если посмотреть на единство, которое образуют люди и смыслы, со стороны людей, то мы увидим общество, а если посмотреть на то же самое единство со стороны смыслов, то мы увидим культуру. Это единство мы будем называть обществом-культурой.
Потребности, мотивы и эмоции
Самовоспроизводство людей как живых существ происходит через удовлетворение их потребностей. «Наличие у субъекта потребностей ― такое же фундаментальное условие его существования, как и обмен веществ [и обмен сигналами — А. К.]. Собственно, это — разные выражения одного и того же» (Леонтьев 1971). Удовлетворение потребностей есть процесс самовоспроизводства людей, взятый в целом. По своей сути потребление — это производство человека, продуктом потребления является сам человек. Первоначально потребление основывалось на присвоении материала природы и его минимально необходимом изменении, опосредовании.
Смысл — это средство, которое в процессе эволюции стало целью. Цели — это результаты возможных действий, представляемые субъектом. Умение ставить цели, то есть представлять себе средства и выбирать среди них — это то, что отличает человека от животного, также использующего среду в качестве средства. «Паук совершает операции, напоминающие операции ткача, и пчела постройкой своих восковых ячеек посрамляет некоторых людей-архитекторов. Но и самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что, прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове» (Маркс и Энгельс 1954–1981, т. 23, с. 189).
Эволюция смыслов начиналась с самых простых действий и их результатов, как, например, создание чоппера. Простейший чоппер — галька, у которой заточили край, отколов от него осколки другим камнем — получается в результате движений гоминида. Совокупность движений образует целостное действие, результатом которого является чоппер. Для того, чтобы возник смысл, необходимы гоминид, его орудийное действие и чоппер как результат действия. «Момент», в который гоминид стал целенаправленно создавать чопперы, является вместе с тем моментом, когда природа стала для гоминида средством и возникла культура. Очевидно, что этот «момент» является на самом деле растянутым во времени мостом, а пролеты этого моста требуют дальнейших исследований.
Муравьи из трибы Attini выращивают грибы Basidiomycota, которые перерабатывают листья, срезаемые муравьями. Муравьи, в свою очередь, питаются богатыми белком «муравьиными кольраби», вырастающими на грибах. Таким образом, муравьи не просто применяют средства, но ведут целый «вид деятельности», своеобразное «сельское хозяйство». Однако деятельность муравьев остается в пределах, установленных их генетической программой. Их поведение меняется лишь постольку, поскольку эволюционируют их инстинкты, и не может меняться благодаря наследованию практик, основанных на обучении и не привязанных к инстинктам. В отличие от муравьев, люди представляют перед тем, как действовать. «Новые технологии конструируются мысленно, прежде чем они конструируются физически» (Arthur 2011, p. 23).
Животные не имеют целей и средств, но они имеют потребности или нужды. Потребность — это направленность живого существа на то, чего нет. «В своих первичных биологических формах потребность есть состояние организма, выражающее его объективную нужду в дополнении, которое лежит вне его» (Леонтьев 1971). Теренс Дикон ввел понятие «энтенция», которое можно рассматривать как своего рода обобщение понятия «потребность». Энтенция — это соединение направленности и нехватки: «фундаментальное отношение к чему-то отсутствующему» (Deacon 2013, p. 27). Предметом, на который направлена потребность, является мотив.
«… Мотивы следует отличать от сознательных целей и намерений; мотивы «стоят за целями», побуждают к достижению целей. В том же случае, когда цели прямо не даны в ситуации, то они побуждают к целеобразованию. Они, однако, не порождают целей — так же как потребности не порождают своих объектов. То, что
