Ознакомительная версия.
Справедливо будет отметить, что основная часть антимонопольных ограничений свободы договора применяется в отношении субъекта, занимающего доминирующее положение на рынке. Ведь именно такой хозяйствующий субъект обладает широкими возможностями навязывать собственную волю контрагентам, нарушая тем самым еще и принцип равноправия сторон. Так, субъект, занимающий на товарном рынке доминирующее положение, может или заключить договор с невыгодными для контрагента условиями, или не заключать договор вообще, или заключать договор с ограничительными условиями[257].
Наряду с действиями хозяйствующих субъектов, занимающих доминирующее положение, большой блок нарушений антимонопольного законодательства составляют незаконные соглашения между хозяйствующими субъектами на товарном рынке.
Что касается «горизонтальных» соглашений, то в качестве таковых в РФ признаются договоренности в письменной форме, содержащиеся в документе или нескольких документах, а также договоренности в устной форме (п. 18 ст. 4 ЗоЗК 2006 г.). При этом совершение… действий по соглашению не относится к согласованным действиям, а является соглашением (ч. 2 ст. 8 ЗоЗК 2006 г.). Эта позиция также проводится законодателями стран Северной (Мексика, Канада) и Латинской (Аргентина, Бразилия, Венесуэла, Чили, Перу и др.) Америки; отражена в решениях этого вопроса Комиссией ЕС и Европейским Судом правосудия[258].
До 2010 г. судебная практика РФ при выяснении наличия письменного антиконкурентного соглашения была неоднозначной: в случае несоответствия письменного соглашения указанным в гражданском кодексе требованиям (ст. 154, 160,432 ГК РФ и пр.) арбитражные суды приходили к выводу об отсутствии указанного соглашения[259].
В связи с этим Постановление Президиума ВАС РФ от 21.12.2010 г. № 9966/10 отмечает следующее:
– во-первых, «…вывод суда о необходимости доказывания антимонопольным органом фактического исполнения участниками союза условий соглашения от 12.03.2008 несостоятелен, поскольку нарушение состоит в достижении участниками союза договоренности, которая приводит или может привести к перечисленным в части 1 статьи 11 ЗоЗК последствиям…»;
– во-вторых, «…вывод судов о недоказанности наличия соглашения от 12.03.2008 противоречит статье 4 ЗоЗК, в которой факт наличия антиконкурентного соглашения не ставится в зависимость от его заключенности в виде договора по правилам, установленным гражданским законодательством. Суды необоснованно не учли указанную норму закона, содержащую специальное определение соглашения, которое подлежит применению при оценке факта правонарушения в сфере антимонопольного законодательства. Положения статей 154, 160, 432, 434 ГК РФ в этом случае применению не подлежат…».
Таким образом, с точки зрения антимонопольного законодательства соглашение носит более широкий характер, нежели договор, так как помимо установления, изменения или прекращения прав и обязанностей сторон может содержать и намерение относительно будущих действий участников картеля в отношении себя или третьих лиц[260].
Российская трактовка понятия «соглашение» совпадает с практикой, закрепленной в решениях Еврокомиссии и Европейского суда правосудия. Так, по праву ЕС к соглашениям в целях применения запрета на ограничение конкуренции относятся: «любые соглашения, независимо от того, являются ли они договорами по праву страны их заключения, намеревались ли стороны сделать такие соглашения юридически обязательными, письменные они или устные».
Понятие «соглашение» включает в себя и так называемые «джентльменские договоренности», стандартные условия продажи, правила профессиональных ассоциаций (которые свидетельствуют о соглашении их членов придерживаться таких правил), и соглашения об урегулировании споров, например, такие, как соглашение о разделе товарного знака.
Соглашение существует даже если стороны договорились только о «правилах добрососедства», «об установлении добросовестной практики и этики» или «определенных правил игры, которые нам всем выгодно соблюдать».
Соглашение существует там, где есть совпадение намерений; форма соглашения не важна, главное, чтобы оно являлось достоверным выражением намерений сторон. Не важно, что за нарушение соглашения не предусмотрены санкции. Более того, соглашение, срок действия которого уже завершился, может рассматриваться как антиконкурентное в отношении временного периода после его завершения, если эффект от соглашения продолжает сказываться.
Защита участника соглашения не может быть основана на доводах о том, что участник никогда не намеревался применять соглашение или придерживаться его условий[261].
Что касается предписаний ЗоЗК 2006 г. в этом формате, то они двойственны.
Так, часть 1 ст. 11 ЗоЗК 2006 г. устанавливает упомянутые выше запреты per se: признаются картелем и запрещаются соглашения между хозяйствующими субъектами-конкурентами, то есть между субъектами, осуществляющими продажу товаров на одном товарном рынке, если такие соглашения приводят или могут привести к 1) установлению или поддержанию цен (тарифов), скидок, надбавок (доплат) и (или) наценок; 2) повышению, снижению или поддержанию цен на торгах; 3) разделу товарного рынка по территориальному принципу, объему продажи или покупки товаров, ассортименту реализуемых товаров либо составу продавцов или покупателей (заказчиков); 4) сокращению или прекращению производства товаров; 5) отказу от заключения договоров с определенными продавцами или покупателями (заказчиками). Такие перечни есть во многих зарубежных (Мексика, Канада, Аргентина, Бразилия, Венесуэла, Чили, Перу и др.) и наднациональных (МЕРКОСУР, ЕС) правопорядках[262].
В т. н. четвертом антимонопольном пакете РФ[263] эта норма звучит так: признаются картелем и запрещаются соглашения между хозяйствующими субъектами-конкурентами, то есть между хозяйствующими субъектами, осуществляющими продажу товаров либо приобретение товаров на одном товарном рынке, если такие соглашения приводят или могут привести к… (далее перечень сходный с частично приведенным выше).
Часть 2 ст. 11 ЗоЗК 2006 г. устанавливает общий запрет: запрещаются иные соглашения между хозяйствующими субъектами, если установлено, что такие соглашения приводят или могут привести к ограничению конкуренции. К таким соглашениям могут быть отнесены, в частности, соглашения из части 4 ст. 11 ЗоЗК 2006 г. Это: 1) навязывание контрагенту условий договора, невыгодных для него или не относящихся к предмету договора; 2) экономически, технологически и иным образом не обоснованное установление хозяйствующим субъектом различных цен (тарифов) на один и тот же товар; 3) создание другим хозяйствующим субъектам препятствий доступу на товарный рынок или выходу из товарного рынка; 4) установление условий членства (участия) в профессиональных и иных объединениях.
Стоит отметить в этой связи, что, по словам начальника Управления по борьбе с картелями Федеральной антимонопольной службы РФ (далее – ФАС России) А.Ю. Кинева, на протяжении последних лет борьба с картелями является одним из приоритетных направлений деятельности ФАС России и согласно решению Коллегии ФАС России (принятому в феврале 2012 г.) останется таковой на ближайшие годы[264].
Описанные выше подходы являются результатом вступления в силу 6 и 7 января 2012 г. федеральных законов: от 06.12.2011 № 401 – ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон “О защите конкуренции” и отдельные законодательные акты Российской Федерации» и № 404-ФЗ «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях», входящих в т. н. третий антимонопольный пакет.
Новеллы 3-го антимонопольного пакета касались следующего.
1. Официальное введение в российское законодательство термина «картель».
Определение этого понятия, как уже было показано выше, дано в ч. 1 ст. 11 ЗоЗК 2006 г. Указанная норма полностью соответствует международным стандартам и по сравнению с предыдущей редакцией ЗоЗК существенно сужает круг нарушений антимонопольного законодательства, связанных с картелями.
Отмечается, что целью образования картеля, как разновидности договорного объединения предпринимателей, является получение в общих интересах участников прибыли путем устранения или регламентации конкуренции между участниками картеля, а также путем подавления внешней конкуренции[265]. Ограничение или устранение конкуренции, в свою очередь, служит фактором увеличения прибыли, получаемой хозяйствующими субъектами – участниками такого объединения, поскольку результатом договоренности выступает уменьшение издержек, которые они понесли бы в ходе конкурентной борьбы, а также возможность удержать цены на определённом самими предпринимателями уровне.
Ознакомительная версия.
