Александр Агеев - Цепочка вечных ценностей

«Где тонко, там и рвется». А тонкости вдруг, с кризисом, обнаружились не в способе производства, не в масштабе и структуре потребления, не в заметности инноваций и даже не в практиках управления, пораженного сверху донизу если не коррупцией, то глуповатостью… Тонкость дала о себе знать в том, как мы оцениваем. Как оцениваем абсолютно все – и мир, и себя, и прошлое, и будущее, и активы, и пассивы. Диссонансно оцениваем, какофонично, мозаично, эгоистично, разорванно как-то, флюсовато. В итоге консенсус найден в диалектической формуле «как бы ты ни оценивал свои возможности, ты всегда прав». Но как быть с репутацией в такой философской ауре, когда правы все и нет единого критерия оценки? И что такое репутация в современной экономике и политике?

Репутация, иногда смешиваемая с имиджем, представляет собой весьма сложный феномен, который для начала можно трактовать как «виртуальный образ». Этот образ может точно отражать реальность, но может и искажать ее, «раздувая из мухи слона» или, напротив, его миниатюризируя. Связь образа и объекта может быть и более многозначной – от вменения ей мистических тайных пластов до полной аннигиляции, «черного квадрата».

Тема эта для человеческой мысли древняя. И то, что называется «гудвиллом», также стало важнейшим «ноу-хау» бизнеса и других человеческих игр довольно давно. Вокруг этой темы разворачивались весьма жестокие сюжеты в истории, наподобие «охоты на ведьм». Многим правителям, прибегавшим к услугам капитала, была невдомек «алхимия финансов», одних возносившая на вершины благоденствия, других низвергавшая в пучину не выполнимых никогда обязательств. Последствия современных таких игр с «гудвиллом» и «бэдвиллом» квалифицировали как «глобальный кризис», а современная глобальная цивилизация во многом превратилась в «цивилизацию шоу», где компетентность управления этим show must go on стала необходимым условием глобального влияния стран, корпораций, групп, которым подчиняются другие инструменты государственных и корпоративных политик.

Если отвлечься от массы частностей, у каждой из которых своя правота и анамнез, то суть дела предельно проста – множество одних репутаций в этом затянувшемся спектакле было раздуто до пузырчатого безобразия, а масса других – низведена до нулей и минусов. Но мир целых экономик настолько увеличился и усложнился, настолько выросла энергия вышедших на арену истории демографических гигантов Азии и Южной Америки, что даже тем, кто любил лихо поиграть в глобальные операции «управляемого хаоса», стало страшновато. «События выходят из-под контроля», – констатировали совсем недавно на одном особо важном мировом совещании.

Ухудшение репутации означает уничтожение соответствующей части капитала или национального богатства, подрыв конкурентных преимуществ. Но главное сегодня в том, что многие не заметили в хаосе кризиса, что на нет сходят сами товарно-денежные отношения в их привычном виде! Только те фирмы, организации, страны, которые творчески способны осознать свои и чужие нематериальные возможности, прежде всего свой репутационный капитал в широкой сети человеческих взаимодействий, – только они будут задавать тон не в каком-то загоризонтном будущем, а уже сегодня. Мы же своими практиками, законами и обычаями, своим гедонизмом во время этой исторической чумы по горло прозябаем в давно и стратегически исчерпанном вчера.

Это «вчера», правда, позволило многим, очень многим «пошалить», без оглядки на репутационные последствия, на разных рынках, с разными проектами, сногсшибательно вырасти персональным счетам некоторых страт, и тоже без оглядки на другие страты. Эйфория – имя этой эпидемии, за глянцевыми пузырями которой зачастую трудно было разглядеть набычившегося божка.

И сейчас, когда рассеивается гипноз эйфории, когда «запутанные узлы» распутываются сами собой, соединяя «величье с простотой», становятся ясны подлинные вызовы ближайшего будущего. Все они связаны с нашей способностью оценивать роль и влияние неоцененных прежней экономикой активов, не столько сулящих прибыли и иные осязаемые выгоды, сколько предопределяющие саму способность жизни.

Главный вызов – это поиск надлежащего баланса между «я» и «мы». Форсированно-ажиотажное наращивание эгоистических практик в ущерб солидарным социально и экологически способам бытия, весь этот новый Вавилон, накачивает риски будущего в геометрических прогрессиях. Отсюда склонность действовать по принципу «нет человека – нет проблемы».

И угроза силовой вакханалии, в том числе с применением новейших информационных, биоинженерных и нанотехнологий возрастает, поскольку дефицитны должные нравственные нормы. Их задавала, например, китайская философия, проповедуя, что истинный мастер занимается не усовершенствованием способов убийства человека, в том числе самоубийства в гедонистической лихорадке, а каллиграфией, поэзией, музыкой, ограничением и усмирением себя. Их задают все мировые религии. Но массово все еще распространены в замаскированном виде очень древние языческие культы, провоцирующие поведение по типу «успех любой ценой».

Шоу должно продолжаться?..

Как сказал президент Кеннеди, выступая перед Национальной академией наук более 45 лет назад: «Этот вызов может стать нашим спасением».

Президент США Барак Обама, 2009 г.

Приближается день. Продолжается век.

Индевеют штыки в караулах Кремля…

Александр Межиров, 1956 г.

Сергей Павлович Королев, как рассказывают очевидцы, в узком кругу коллег, праздновавших крупнейшую победу нашей космонавтики – облет и фотографирование обратной стороны Луны, предложил тост, ставший классическим. Его мудрая тонкость, наверное, кажется еще ажурнее спустя 40 лет. «За Бога и за коммунистов», – поднял здравицу человек, достигший высшего творческого и управленческого статуса и сполна прошедший весь нелепый ужас лагерей, где его жизнь неоднократно висела на волоске… Издавна твердый характер считается самым ценным капиталом, дающим силы «оседлать норовистую жизнь и не оказаться под ее копытами»… Ценность действий, как подчеркивал американец Наполеон Хилл примерно в те же гулаговские для отца нашей космонавтики годы, зависит от того мужества, которого они требуют… С такой изломанной и счастливой судьбой Королев был не одинок. Подобные жизненные подвиги совершали и авиаконструктор Туполев, и маршал Рокоссовский, и другие – коммунисты и беспартийные, соотечественники и граждане других государств.