Ознакомительная версия.
Таблица 1.2 Динамика основных макроэкономических показателей (1880–1980 гг.)
Подсчитано по: Dos siglos de economia Argentina (1810–2004). Buenos Aires, 2005. P. 127, 128, 183–185, 526, 590, 591. ВВП дан в постоянных ценах 1993 г., госдолг, валютные резервы, экспорт и импорт – в текущих ценах.
Исключительное плодородие земель Влажной пампы, быстрый рост производства зерна (см. табл. 1.3), а также увеличение поголовья скота24 обеспечили латифундистам получение добавочного продукта, составлявшего материальную основу избыточного чистого дохода в виде дифференциальной ренты. Такие поступления при иных обстоятельствах могли быть инвестированы в развитие национальной промышленности. В Аргентине этого не произошло.
Таблица 1.3 Производство основных сельскохозяйственных культур (тыс. т)
Составлено по : Dos siglos de economía argentina (1810–2004). P. 265–274.
Дифференциальная земельная рента в своей массе использовалась на индивидуальное потребление и не обеспечивала необходимого макроэкономического эффекта. Самым очевидным результатом богатства, полученного от сельскохозяйственного экспорта, было строительство дворцов «новых аргентинцев», их помпезные и расточительные поездки в Европу25 и превращение Буэнос-Айреса в одну из наиболее респектабельных столиц мира. По многочисленным свидетельствам очевидцев, уже в начале XX в. Буэнос-Айрес, служивший главными морскими воротами в страну, буквально поражал приезжавших туда европейцев, поскольку мало чем уступал Парижу, Лондону, Риму или Мадриду. Как писал известный государственный деятель Жорж Клемансо (премьер-министр Франции в 1906–1909 и 1917–1920 гг.), побывавший в Аргентине в 1910 г., Буэнос-Айрес произвел на него впечатление «великого европейского города»26. И таких оценок в мемуарной литературе можно встретить немало. Все говорило о том, что Аргентинская Республика, только что отметившая первый столетний юбилей Майской революции, переживала в известном смысле «золотой век».
Страница истории
Начало XX века: русский взгляд на Аргентину
Обратимся к упомянутой выше фундаментальной книге H.A. Крюкова «Аргентина. Сельское хозяйство в Аргентине в связи с общим развитием страны» (Петербург, 1911 г.), предоставляющей обильную информацию, что называется, из первых рук о положении в стране и тенденциях развития аргентинской экономики.
Автор обращает внимание на интенсивное железнодорожное строительство и отмечает, что на Американском континенте Аргентина по протяженности железных дорог (свыше 25 тыс. км) уступает только США, но далеко превосходит такие крупнейшие страны, как Бразилия (16,8 тыс. км) и Мексика (15,6 тыс. км). Напоминая, что первая железная дорога была построена аргентинцами в 1857 г., H.A. Крюков пишет: «Железная дорога явилась в Аргентине тем могучим рычагом, посредством которого могли проявиться во всей мощи производительные силы страны…» (с. 72).
Отмечая экономические и внешнеторговые успехи аргентинских производителей, ученый приводит следующие данные. С 1900 по 1909 г. объем экспорта мороженого мяса возрос в 12 раз, а по стоимости – в 13,5 раза (с. 137). При этом главным потребителем основных товаров аргентинского экспорта являлась Англия, на долю которой приходилось почти 100 % вывозимых мясных продуктов, порядка 55 % кукурузы, 40 % пшеницы, 20 % льна (с. 140, 337). Именно за английский рынок зерновых между Аргентиной и Россией развернулась острая конкурентная борьба, проходившая с переменным успехом. Например, в 1908 г. в английском импорте пшеницы российская доля составила 5 %, а аргентинская – почти 35 %, тогда как в 1910 г. ситуация существенно изменилась: на российское зерно пришлось 27,5 % английского ввоза, а на аргентинское – менее 15 % (с. 386).
Размышляя не только о текущем международном соперничестве двух стран, но и о потенциальных возможностях российско-аргентинского торгово-экономического сотрудничества, H.A. Крюков писал: «В Аргентине почти все машины и орудия привозные, главным образом из Соединенных Штатов и Англии; на месте делаются лишь самые простейшие орудия и то в ограниченном количестве» (с. 362). Из этого обстоятельства ученый делал обоснованный вывод, что Россия могла бы поставлять в Аргентину достаточно широкий ассортимент товаров, включая промышленные: локомотивы, железнодорожные вагоны, мосты, рельсы и шпалы, разнообразные ювелирные изделия, текстиль и швейную продукцию, алкогольные напитки, табачные изделия, древесину мягких пород (с. 132).
Судя по всему, на ученого большое впечатление произвел уровень жизни аргентинцев. Так, давая подробное описание столицы страны, автор констатировал: «Все улицы и тротуары замечательно гладки… Освещение всюду электрическое и ночью улицы и площади залиты массой света. Кроме прекрасных мостовых и освещения в Буэнос-Айресе всюду имеется хорошая вода, канализация и дешевые и быстрые сообщения, удобные писсуары. Одним словом, приехавши в Буэнос-Айрес, сразу видите, сколько здесь сделано для удовлетворения первичных нужд горожан» (с. 78).
Российский ученый обратил внимание и на характерные черты формировавшегося национального характера жителей Аргентины, многие из которых уже к тому времени были иммигрантами, приехавшими на берега Ла-Платы в поисках заработков. «Аргентинцы любят свою страну, но любят по-своему. Они любят ее как землю, дающую им материальные блага. Однако это имеет и неприятную сторону – стремления духовные, интеллигентные как-то заслонены этой всеобщей погоней за материальными благами» (с. 84).Сравнительно высокий уровень жизни (разница в заработной плате в Аргентине и, например, в Италии в отдельные годы превышала 100 % (см. рис. 1.1), обширная территория, политика правительства, поощрявшего иммиграцию, – все это способствовало превращению страны в одно из главных направлений «великого переселения народов» в конце XIX – начале XX в. Наряду с США и Канадой Аргентина была главным реципиентом иммигрантов на Американском континенте. По имеющимся данным, в 1857–1914 гг. на берега Ла-Платы прибыло 3,3 млн. человек, главным образом из стран Европы: Италии, Испании, Германии, Российской империи, Австро-Венгрии. Значительно меньшее число иммигрантов было из государств Ближнего и Среднего Востока, практически отсутствовали переселенцы из Китая и Индии. К началу XX в. иммигранты составляли до 40 % всего аргентинского населения. Они образовали костяк промышленного пролетариата, значительную часть предпринимательского класса, а в отдельных сельскохозяйственных районах страны стали инициаторами возделывания новых аграрных культур.
Ознакомительная версия.
